Он рассмеялся, бесцеремонно заглянул
мне в чашку:
– Это вы увидели в кофейной
гуще, Итан? Маса‑Арда, континент негров, почти полностью уничтожен
катаклизмом, а мы их спасители. Потому что то же Королевство
отказалось принять дрейфующие корабли выживших или пустить их в
тогда еще ваши многочисленные колонии. Черные дьяволы пугали Старый
Свет. Их законы, обычаи, людоедство, дикость были не по нраву
Республике, алавитам и даже холодной Рузе. Моя молодая страна взяла
на себя ответственность, заботу о спасенных и дала им выбор –
или сдохнуть в море, или работать за право жить на нашей земле. Так
что большинство из них помнит о том договоре, что заключили их
предки, и работает с радостью. Наше общество, наши заводы, системы
заправки моторией, прииски и рудники построены на такой рабочей
силе.
Из репродукторов зазвучала мелодия,
раздался голос капитана, предупреждающий пассажиров, что мы
начинаем снижение. Конфедерат протянул мне руку.
– Интересный разговор, Итан.
Черт побери, если я не жалею, что мы его не можем продолжить. Я
выхожу в Риерте. Дальше вам придется лететь без моей компании.
Я пожал его большую ладонь.
– Представьте себе, это и моя
остановка.
– Неужели? Что вы забыли в этом
неспокойном городе? – спросил он у меня, пока его раб держал
дверь из чайной комнаты открытой.
– Хочу навестить однополчан. А
вы?
– Охота! – воскликнул он,
доставая из нагрудного кармана пиджака сигару.
– Охота? – удивился
я. – В Риерте? В Дикости, конечно, огромный лес и пара крупных
парков, но я сомневаюсь, что там разрешено охотиться на оленей. Или
вы о побережье озера Матрэ?
– Добыча есть везде. Удачи вам,
Итан.
Он ушел вместе со своей молчаливой
собственностью, а я, откинувшись на стуле, стал смотреть в окно.
Вид отсюда открывался замечательный – чайная комната выступала
из гондолы наподобие стеклянного стакана.
«Барнс Уоллес» снизился с мили (своей
максимальной высоты полета) до ста пятидесяти ярдов. Огромный
дирижабль шел над Тиветским морем. Слева уже были видны горы,
черно‑белые пики, полукольцом охватывающие город‑государство и
расположенные от его границ почти в пятидесяти милях.
Риерта – город, балансирующий
между морем и озером на восемнадцати крупных (один из них
искусственный) и без счета мелких островах. Здесь есть свой
огромный лес, есть холмы, больше похожие на маленькие горы, есть
утесы с отвесными берегами и конечно же каналы. Мне порой кажется,
что последних в Риерте больше, чем улиц в Хервингемме. Четыреста
восемьдесят шесть, если я помню правильно.