К этому ощущению, наверное, невозможно привыкнуть. Как будто
начинаешь спускаться на сверхскоростном грузовом лифте. Я не
вскрикнул, но ударился чувствительно, внутренности ощутимо
взболтало.
— Три секунды, чтобы назвать причину не испепелить тебя на
месте, — послышался тихий голос.
Я приподнял голову и увидел Кристину. Она лежала на кровати,
целомудренно укрытая одеялом, и держала в руках книжку. На этот раз
— Фридрих Шиллер, пьесы. Светильником госпоже Алмазовой служила
висящая над головой шаровая молния. Молния угрожающе искрила.
Испепелит или нет — это ещё большой вопрос, но что не пощекочет —
уж точно.
— Все скажут, что ты сделала это из зависти, потому что
отчаялась обогнать меня в учёбе, — прокряхтел я, поднимаясь.
Кристина злобно зыркнула, опустив книгу.
— Послушай, Барятинский, ты что себе позволяешь?! Ты вообще
понимаешь, как это выглядит?!
— Выглядит — это когда кто-то смотрит, — возразил я. — А мы тут
одни. Подвинься.
— Че... чего?! — вытаращила глаза Кристина.
Я полюбовался на то, как она сначала бледнеет, потом краснеет. И
только после этого великодушно сказал:
— Шучу. Я тут проездом.
Зажёг ещё одну спичку и, перегнувшись через кровать, положил
руку на стену.
Кристина взбеленилась окончательно.
— Ты! Да как ты смеешь?! Моя комната тебе — проходной двор, что
ли?!
— О, — спохватился я. — Прости. Ты, верно, думала, что я пришёл
к тебе.
Кристина задохнулась. Мне показалось, что она сейчас
заплачет.
— На обратном пути пообнимаемся, — подмигнул я ей. — А теперь —
прошу меня извинить. Неотложные дела.
Я скороговоркой пробормотал заклинание и кувырком перелетел
через кровать Кристины.
Ну а что мне ещё оставалось? Зима, за окном всё обледенело,
падать не очень хочется. К тому же откроешь окно — все сразу
почувствуют поток ледяного воздуха. Закрыть же его я снаружи не
сумею основательно. В коридоре то и дело шныряют наставники. Вот и
приходится пользоваться тем, что даёт нам бог. Ну или кто
там...
Хотя, может, Косте Барятинскому просто хотелось взбесить
Кристину. Тоже вполне себе довод в пользу такого поступка.
Из корпуса я выбрался без проблем и, короткими перебежками, от
тени к тени, пробрался к воротам. Те были заперты, пришлось
перелезать. Как только я спрыгнул с той стороны, за спиной раздался
сиплый голос:
— Кошелёк или жизнь?!