Но не так, как Шерон.
Он голодал от желания
убивать и жаждал пожрать любого, кто окажется у него
на пути. Вгрызться в плоть мертвыми зубами и вырасти
в нечто более опасное и крупное. Этого нельзя было
допустить, и поэтому, сосредоточившись, она нанесла
один‑единственный удар, перерубая связь со своим многолапым
телом.
А затем вокруг наступила тьма.
Закружила ее и бросила в забвение.
Серый рассвет стучался в ледяное
окно, заглядывал в полутемную комнату, опережая солнце. Шерон
несколько секунд изучала низкий потолок, потом приподнялась
на локте. Голова после сна была тяжелой.
Лавиани не спала, сидела
на соседней кровати, забравшись на нее с ногами,
и не спускала с девушки глаз.
– Можно воды? – попросила
указывающая, но вместо слов из горла вырвалось какое‑то
хриплое карканье.
Сойка поняла просьбу, взяла
со стола кружку с остывшим отваром. Шерон делала
осторожные глотки, не понимая, отчего подрагивают пальцы.
– Ты металась
во сне.
– Должно быть, кошмар. –
Девушка вернула опустевшую кружку.
– Помнишь его?
Она закрыла глаза,
сосредоточилась, но в голове была лишь вязкая пустота.
– Нет. А это важно?
Лавиани помедлила с ответом,
слушая, как мимо двери по коридору идет кто‑то
из проснувшихся постояльцев.
– Ночью огонь горел белым.
Шерон нахмурила красивые брови.
– Уверена? Вот таким
цветом? – Ее левое запястье на несколько секунд
охватило едва видимое белое сияние – бледный признак ее
дара.
– Да.
Мгновение девушка медлила
с вопросом:
– Хочешь сказать, что это
из‑за меня?
Лавиани вздохнула:
– Думаю, в этом трактире
лишь один некромант, девочка.
– Не называй меня так.
Сойка пожала плечами:
– Указывающая, некромант.
Не все ли равно? Важно, что ты та, кто ты есть.
И ночью потеряла контроль над своими способностями.
По счастью, в такой час не спала только я,
иначе бы весь постоялый двор уже стоял на ушах. Часто
с тобой такое случается?
Шерон покачала головой:
– Я всегда держу
способности в узде. Ни разу за всю мою жизнь огонь
не горел белым, пока я спала. Мне бы обязательно
сказали.
– Ну вот я тебе
и говорю, – усмехнулась та, и Шерон почудилось,
что усмешка вымученная. – Это может быть связано
с Талорисом?
– Возможно, – признала
Шерон. – После того как я смогла коснуться
заблокированного дара и убить шаутта, чувствую себя
не слишком хорошо. Болезнь… Со мной такое уже случалось.
В юности. Молодым указывающим требуется время, чтобы сжиться
с проснувшимся даром.