– Хватит пустых разговоров,
сеньор Никто! – прорычал Фернан.
Опять мелькание и звон клинков.
На этот раз де Суоза успел увидеть удар, нацеленный ему
в правую щеку, отразил шпагу дагой и быстро уколол
дворянина в живот. Казалось, что в этом человеке
сидит сам Искуситель. Враг шагнул вправо, заблокировал клинок
кинжалом и сильно ударил своей шпагой Фернана по левому
плечу. Де Суоза пришлось «войти» в противника
и одновременно нажать на скрытую кнопку, находящуюся
на рукояти даги. Сработала пружина, дага щелкнула, и ее
лезвие раскрылось на три части. Именно на этот «трезубец»
Фернан и поймал падающий клинок. Со всей поспешностью,
дабы избежать тычка кинжалом, нанес горизонтальный удар шпагой
поперек живота. Дворянин находился слишком близко, чтобы поставить
блок, да и шпага его потеряла всякую подвижность из‑за
даги‑ловушки. Сеньору Никто не оставалось ничего другого,
как отскочить назад и, чтобы освободить клинок, поднять
и развести руки в стороны. Кончик шпаги Фернана лишь
распорол камзол противника.
Как только дворянин приземлился
и застыл в высокой стойке, больше приличествующей
опытному тореадору, чем фехтовальщику, Фернан,
воспользовавшись своим невысоким ростом, нырнул вниз и,
превратившись в струну, нанес шпагой свой коронный укол.
Если бы капитана «василисков» увидел его первый учитель
фехтования, он бы как истинный ирениец восхищенно цокнул
языком и воскликнул: «Bravo, mio chico! Perfectum ferite di
prima! Perfectum!»[9]. Старый мастер редко хвалил своих учеников,
но этот удар действительно был совершенным. Быстрым. Опасным.
Снизу вверх. И из того положения, в котором сейчас
находился сеньор Никто, практически неотразимым. Шпага Фернана
с быстротой молнии метнулась вперед и на два пальца
вошла противнику в правую половину груди. Сеньор Никто
вскрикнул, выронил кинжал и отскочил назад, зажимая рану левой
рукой.
– Квиты! – усмехнулся
Фернан.
Усмешка принесла с собой резкую
боль. Кажется, рана, нанесенная «василиску» этим дворянчиком,
оказалась достаточно серьезной. Пламя боли начинало бесноваться
у виска и успокаивалось только где‑то у нижней
челюсти. Фернан представлял, какой у него, должно быть,
ужасный вид. Вся левая половина лица в крови, которая
капала на воротник и стекала по шее
под рубашку.
– Ерунда! Это просто
царапина! – Дворянин сплюнул кровью. – Я готов
продолжать, сеньор!