И не могло закрыть страх.
Нет, ужас, дёгтем затекающий в душу.
Тьма переулков. Настороженные взгляды, неверный шаг — и в них
уже злоба. Вонь мусора, сточных канав и жжёных покрышек.
И страх, страх, страх... Ещё отчаяние. Всё прямо здесь, кружит
среди очарования, стоит лишь остановиться. Приглядеться.
Крыса!
Варвара замерла, чувствуя, как учащается пульс от вида тощего
облезлого животного, пронёсшегося по грунтовке прямо перед ногами.
"Ничего удивительного, если её съедят", — мелькнула мысль...
Она поёжилась от впившихся в неё взглядов и двинулась дальше,
натягивая капюшон на глаза. Недоверие, витавшее в воздухе, казалось
осязаемым.
Чем дальше в глубины района, тем больше становились лужи, тем
страшнее нависали домишки и тем сильнее она понимала, почему
таксист смотрел на неё, как на умалишённую. Но у него была машина,
чтобы спрятаться от дождя, и выбор. У неё подобной роскоши не
было.
У чемодана отвалилась ручка. Ровно тогда, когда Варвара кралась
по узкому сухому перешейку мимо огромной мутной лужи.
— Тварь, — вырвалось у неё, когда чёрный бок ушёл в воду,
вспугнув на тёмной глади подозрительные радужные разводы.
— Почему она живёт здесь? — рычала, вытаскивая ненавистный
чемодан и хлюпая размокшими кроссовками. Может быть, тётка с мужем
не были богаты, но до такой жизни точно не опустились бы. Зачем
Веронике жить в трущобах? Может, она прячется от кого-то?
Невозможно, решительно невозможно, чтобы она жила тут по
собственной воле! Тётка, которую Варвара помнила, ни за что не
поселилась бы в подобном месте, даже в случае крайней нужды. Она
любую ситуацию могла обернуть в свою пользу, и, если бы захотела,
ничто не помешало бы ей остаться жить в центре, где они с мужем
снимали квартиру раньше, или вовсе уехать на родину. Так что же
могло загнать тётю Нику сюда?..
— Могла бы хоть намекнуть на это всё, — Варвара в сердцах пнула
чемодан. Да, та предупреждала про неспокойный район, но такого
Варвара никак не ожидала. С другой стороны, судя по голосу тётки,
по её бледному лицу в окне видеосвязи... Варвара боялась
предположить, что могло случиться с родственницей за то время, пока
та жила здесь. Вероника не звонила ни разу за семнадцать лет,
прошедшие с её отъезда, ни когда умер муж, ни когда та решилась
переехать сюда... А Варвара даже толком не знала, что было причиной
их ссоры с матерью. Неужели всё было настолько серьёзно? А если...
Если тётка правда стала потихоньку сходить с ума? Вероника Вонг
никак не ассоциировалась у Варвары с потенциально сумасшедшей, но,
живя в такой дыре, сложно остаться в здравом уме...