Но все же, действительность постоянно прорывается к нам. Когда
привозят новых раненых и санитары тащат их на носилках в дом. От
них несет порохом и кровью, и лежащие на них люди в бреду еще
отбивают вражескую контратаку. Когда появляются над нами чужие
самолеты, и мы слышим лай зенитных пушек неподалеку. А после этого
со станции привозят новых раненых. Иногда, помогая санитарам
разбирать вещи вновь прибывших, мы обнаруживаем в них застрявшие
осколки. Для их сбора у нас на складе стоит железный таз, и порою
он бывает заполнен почти на треть или наполовину. Война напоминает
о себе каждый день. Я плохо помню свои воспоминания, в них только
хриплые, плохо различимые команды и выстрелы — много выстрелов. Мы
постоянно куда-то бежим, иногда едем, — но все как в тумане.
Совсем не помню артподготовки — странно: все ребята вспоминают
русскую артиллерию самым недобрым словом. А вот мины запомнились.
Собственно говоря, не сами они, а то, как мы постоянно смотрели под
ноги, опасаясь неприятных сюрпризов. Товарищи говорят, что русские
— большие мастера по этой части, им верить нельзя! Можно ожидать
любой неприятности. Рассказывают, что иногда по непонятным причинам
взлетают на воздух дома, мосты и различные объекты: в них,
оказывается, заложили мины с часовым механизмом! Кто знает, может
быть, и под нашим домом сейчас тикает адская машина?
Металлический лязг!
Мы с Францем одновременно поворачиваем головы на звук. Это наш
вагон, тот, что с медикаментами. Именно его охранял полицейский. И
именно оттуда прилетел звук — кто-то что-то уронил…
Поднимаемся на ноги — это надо проверить! Оружия у нас нет, его
не выдают выздоравливающим, но пудовые кулаки Кегеля — весомый
аргумент! А я подбираю с земли увесистую палку: ею тоже можно
врезать по первое число.
Мой товарищ машет рукой и указывает направо: там утоптанная
тропинка. По ней можно подойти близко и при этом без большого шума.
Крадучись, обходим вагон.
Так и есть!
Небольшое окошко в стенке сейчас приоткрыто, и оттуда слышна
какая-то возня. Хм, но кто туда залез? Окошко-то очень
небольшое!
Прячемся за углом вагона и осторожно выглядываем за угол.
Долго ожидать не пришлось: внутри завозились, и из окошка
появились ноги в стоптанных сапогах — вор вылезал наружу.
Франц внезапно подпрыгивает и одним рывком выдергивает
обладателя сапог на улицу. Как морковку из грядки!