Лорд Рэйвен вздрогнул и торопливо повернул голову.
Дегеда Мудрый произвел на него сильное впечатление. Это был
высокий и крепко слаженный мужчина, очень жилистый, с грубой кожей
и большими ладонями. На голове его поблескивал стальной обруч с
красным рубином, а воротник был заколот декоративной булавкой.
Других украшений не было. Из-под кустистых бровей внимательно
глядели темно-карие глаза.
Леди Кеттелин прошла вперед и встала рядом с отцом. Они были
похожи, очень похожи – одна стать, одни черты, один взгляд. Только
на плечах Дегеды лежали седые кудри, а на голове его дочери не
виднелось ни одного завитка, только тяжелые черные пряди – прямые,
как шелковое полотно. Вот теперь, когда они стояли рядом, явственно
было видно, что Кеттелин – женщина: у нее и плечи были уже, и
фигура – тоньше, и руки – меньше, а черты лица – изящнее. Хотя
последнее слово было трудно применить к описанию ее внешности:
все-таки в целом она выглядела грубовато.
Пока Рэйвен разглядывал эту пару, лорд Адриэл закончил свою
часть приветствия, представил сына, и тот сбивчиво проговорил
заранее заготовленные слова. Опять все шло как-то не так, и молодой
человек чувствовал себя не в своей тарелке. Однако привычка
сдерживать эмоции на людях была усвоена им с молоком матери, и
никто даже внимания не обратил на эти затруднения.
- Позвольте представить вам моих дочерей, - тем временем сказал
Дегеда Мудрый, окидывая рукой вереницу ярко разодетых пышнотелых
дам. – Гортензия, Ирис, Лаванда и Вербена.
Одна за другой девицы приседали и расплывались в улыбках. Кроме
последней – та лишь коротко кивнула. Лорд Рэйвен с интересом
оглядел прочих дочерей Дегеды Мудрого. Они тоже были похожи, но –
друг на дружку: одинаково приземистые, пышные, как дрожжевое тесто,
и в буйных россыпях рыжеватых кудряшек. Тяжелые бархатные платья
были украшены многочисленными тканевыми розочками, и на головах
девушек были венки из таких же розочек. Девицы стреляли глазками и
улыбались до ямочек на щеках, блестя пухлыми губками. У них-то
брови и ресницы были на месте – черные, блестящие. Пожалуй, девушки
были вполне симпатичными, особенно на фоне унылого серого бабья,
которое разглядывало гостей по пути к Палатам. Но, разумеется,
встань рядом с ними Афлин, и разница была бы колоссальной. Все-таки
смертным катастрофически недоставало изящества. Всем.