- Да ты в зеркало-то давно смотрелась? – не сдержался отец. – На
голове патлы какие-то, рожа вся шелушится, будто у тебя оспа, лица
нет совсем, одни глаза как две тычины из ниоткуда. Ни груди, ни
жопы, а ты еще и в мужском тряпье. Стоишь рядом с этим белобрысым,
и неясно, кто из вас баба: он в этой хламиде с бирюльками или ты в
рубахе да конюховских штанах. Хоть пару вилков капусты себе на
место груди привяжи, чтоб люди не путали.
Кеттелин не ответила, только недовольно пожевала язык, явно
желая съязвить в ответ, но сдерживаясь.
- Извини, - не особенно искренне ответил отец. – Вырвалось.
- А чего раньше не говорил, если так раздражает? – пробурчала
девушка.
- Надеялся, что встретишь кого-нибудь, влюбишься и сама захочешь
обратно бабой стать, - остывая, сказал мужчина.
- Отец, это не про меня, - упрямо покачав головой, сказала
Кеттелин.
- Да понял уже, - отмахнулся Дегеда. – Ну, хоть вид сделай, что
ты баба. А то ведь неудобно перед людьми. Знал бы, что так будет, с
детства бы парнем представлял – мороки было бы меньше.
В дверь постучались, прервав их неприятный разговор.
- Войдите! – крикнули Кеттелин и ее отец хором. Дверь скрипнула,
и в щель протиснулась девочка лет десяти-одиннадцати.
- Господа бессмертные велели Вам вот это передать, леди
Кеттелин, - она неловко просеменила в глубину кабинета и протянула
сверток из шелковой ткани. Девушка недоуменно его приняла и
развернула. У нее на ладони оказался продолговатый бутылек с мутной
и густой белой жидкостью, заткнутый пробкой.
- Они велели сказать, что это подарок в качестве извинения за
утренний инц… цуде… ц…
- Своими словами давай, - вздохнула Кеттелин.
- В общем, они просят за что-то прощения и дарят это в качестве
извинения, - облегченно затараторила посланница. – Эту штуку надо
намазывать на лицо трижды в день, и, в общем, все заживет, а кожа
станет гладкой.
Договорив, девочка лучезарно заулыбалось – ей было приятно
побыть гонцом с подарками любимой госпоже.
- И он туда же, - сокрушенно покачала головой Кеттелин,
засовывая бутылек в карман своих необъятных штанов. –
Бессмертным-то какая разница, как я выгляжу?
- Вот и не стыдно тебе, - укорил ее отец. – Уже и другие расы
замечание делают.
- Хорошо-хорошо, буду мазаться, - проворчала Кеттелин.
- И платье себе сшей, - добавил Дегеда.