– Пусть удалится слуга,
– юнец вздохнул так, будто его отвергла сотая прекрасная
нимфа за день. Подарил два хлопка длинными ресницами, прежде чем
убрести за дверь.
– Ты не скажешь ни слова
Персефоне, – тихо проговорил я, сбрасывая гиматий.
Геката стояла, опершись на стол.
Мерила взглядом с открытой усмешкой.
В последние годы она начала играть в
почтение только в присутствии чужих – да и то все меньше и
меньше.
Распустил пояс. Не спеша положил на
широкую скамью. Сандалии было бы долго развязывать – и я просто
испарил их, ступив на мягкий ковер босыми ногами.
Плечи уже не ломили – пылали. Хитон
прилип к ним намертво, словно отравленные одежды, которые дарят
врагам – чтобы присохли к коже и убили мучительно.
– Можно подумать, что ты
впервые обнажаешься перед женщиной. Зевс и Посейдон не опасаются
предъявлять свое телесное величие всем и каждому. Или боишься, что
я увижу то, что сегодня узрело полмира, не меньше?
Благо, краснеть я разучился еще в
Титаномахию. Бросил ядовитый владыческий взгляд. Убрал хитон,
соорудив повязку на бедрах, – на, смотри, что там тебе надо,
Сотейра.
Трехтелая схватилась за свои
снадобья.
Подплыла, коснулась обожженных плеч,
зацокала языком. Нектар? Нектар, кивнул я. Что ж еще. По старой
памяти – плеснул божественной жидкости на раны, что не на раны –
пошло в горло, а больше ничего не успел, доложили про этих
великанов, а потом восстанавливать мир, а потом суды…
Смертные полагают, что нектар и
амброзия лечат любые раны. Бессмертные знают, что не любые.
– …Владыка. Царь должен быть
прекрасен, словно скульптура, изваянная самим Аполлоном. Тело –
гладкое, как мрамор, лицо – красиво до ослепления. Разве можно
допустить, чтобы на царских плечах были ожоги?
У меня там Тартар. Что мне ожоги?! Да
и с лицом у меня как-то не очень по-царски получается.
Прохладная ткань гасила язычки
пламени на коже. Казалось – боль зашипит, приглушаемая холодом.
Вязкая струйка поползла по спине – разбежались приятные
мурашки.
– Выпей, Владыка. Вино на
травах восстановит силы.
Вино неразбавленное, горькое от
многих трав, но пламя очага перестает расплываться перед глазами, и
грудь начинает вздыматься ровнее, выплывают из тумана мысли…
– …велик, Владыка. После
такого… и братьям следовало бы поучиться у тебя завоевывать
почитание подданных.