– Вот только они не могли знать, что
отец меня вызвал. То есть, еще с вечера со мной договорился, а я
просто задержался. Эти смертные… и послания… и тени еще, ну, ты же
знаешь, Владыка, сколько у меня дел! Я только удивился, что отца
нет – мы договаривались в его гнездышке встретиться. Знаешь эту его
комнату для утех? Так вот, то ли он послание для какой-то очередной
царевны готовил, то ли еще что… А потом гляжу – навстречу Аполлон.
Довольный такой, а меня увидел – аж перекосился. Говорит: нет
Громовержца на Олимпе. Убыл к какой-то новой любовнице. И ты, мол,
лети-лети, найдутся для тебя дела. Ну, я, понятное дело, не
полетел…
Да уж, конечно, выслушай Аполлона – и
сделай наоборот. Я и с больной головой могу понять: Гермес за час
излетал весь дворец Громовержца в поисках папы. Или не только
дворец Громовержца. Ах, вот как… что, и остальные дворцы? И
Олимп?
– Владыка… дядя. Его нет на Олимпе!
Аполлон есть на Олимпе, а отца… Зевса… нет! Я… я, наверное, везде
посмотрел, я даже в стойла к лошадям заглядывал… а его нет!!
Ой.
Это уже в угол, покосившись на
медленно двинувшийся оттуда двузубец. Хотя нет, двузубцем рано,
сперва надо чем-то не таким тяжелым.
Например – взглядом.
– Зевса нет на Олимпе? У брата много
дел. Может, он зачинает нового героя. Или испытывает гостеприимство
очередного смертного. Или пошел прогуляться к скале Прометея –
подкормить орла… – боль в висках накатила тупая, похмельная.
Прикрыл глаза, запустил пальцы в мокрые волосы.
– Зевса нет на Олимпе, –
подрагивающим голосом уточнил племянник. – А Посейдон на Олимпе
есть. Я его своими глазами видел. И еще видел…
– Что?
– Колчан отца. Пока по Олимпу летал,
видел…
– Где?
– У Посейдона.
Боль из висков бежала в страхе.
Неслась прочь громоздким чудовищем, ошалевшим от страха перед
молнией. Перед молнией из руки Громовержца.
Громовержца Посейдона.
Племянник стоял посреди моей спальни,
отчаянно дергая себя за бродяжий хитон. В оранжевом свете факелов
блестели сползавшие по щекам капли пота. По бешеным глазам
племянника, по отчаянному, ничуть не косому взгляду было видно: не
врет. И не ошибается.
– Колчан Зевса у Посейдона, – тихо
повторил я.
Задрожал он или кивнул? Ладно,
неважно.
– А Гера?
– Гера тоже пропала. То есть, я не
знаю, где она, я не видел, я… я сразу к тебе…
– Да как ты вообще сюда попал, –
проворчал я. Гермес не удержался от нервного смешка, и на миг начал
напоминать прежнего Долия.