Артемида, Аполлон – два
трона-близнеца, стройных и высокомерных. Только у Мусагета
финтифлюшек больше – на то он и Мусагет.
Хотел бы я увидеть его лицо, когда я
начну заливать этот зал братской кровью из невидимости. Что-то
вякнет вечный спутник-аэд?
– Ты прав, – сказал я негромко, – это
– мое крайнее средство. Но дожидаться их здесь мы не будем. Иначе
они успеют вывезти Зевса из дворца.
– Вывез…
– Они убрали стражу.
Племянник понятливо кивнул. В зале
было слишком пусто. Без почтительных перешептываний. Без толпы
харит с распущенными волосами, любовно полирующих золото.
Мелких божков в сияющих доспехах тоже
не наблюдалось.
– Значит, ты думаешь, что они этим и
занимаются? Убирают стражу?
– Готовят отход. Им нужно вывезти
Зевса с Олимпа так, чтобы этого никто не видел. Чтобы не прознали.
Не донесли Афине или Аресу.
– Почему ты думаешь, что они уже
не…
– Потому что они ждут тебя.
Золотые престолы равнодушно
перемигивались – возвышения, с которых вершатся людские судьбы.
Одиннадцать пустых, в двенадцатом сжался племянник, следит за
незримым дядюшкой, расхаживающим по залу.
– Однажды Жеребец наведался ко мне в
гости. Посмотреть мир. Аполлон приходил за этим же. Думаю, они так
и не увидели то, что хотели.
Листья, круговерть цветов, буйно
свисающие отовсюду плоды – это сидение Деметры, конечно. Вот и
колосья кованые. Рядом серебряное кресло пониже – но ни гранатов,
ни нарциссов нет в украшениях. Кора говорит, ее мать ненавидит
гранаты и нарциссы.
– Они хотели…
– Увидеть Тартар. Великую Пасть.
Посейдон видел однажды, но там тогда не было дверей, скованных
Гефестом. И они знают, что незамеченными к Тартару не пройдут.
Поэтому им нужно что-то, что отвлечет меня. И кто-то, кто знает
дорогу к Тартару. Хорошо бы, чтобы он еще умел открывать любые
двери.
На подлокотнике из серебра медной
змейкой свернулся волос. «Потому что после Зевса матерью овладел
Посейдон, – зазвучал в ушах усталый голос жены. – Почему он так
хочет все, что принадлежит Громовержцу?».
У решений оскомина, как у самого
омерзительного вина, брат. Помнишь, мне такое на Олимпе подавали?
Ты решил хотеть все, что принадлежит Зевсу, я решил раздвоить свою
нить.
Аид-Владыка посмеется, если ты
взберешься на олимпийский престол.
Аид-невидимка запихнет тебя в Тартар,
если ты только бросишь взгляд на ту, которая недавно поднялась с
серебряного трона.