Я притушил остроту истины веками, но
продолжение фразы сверкнуло из глаз: «И не надейся. Это никогда не
прекратится». Ярко, наверное, сверкнуло: Гера распрямилась на
кровати так, будто Громовержец коварно кольнул супругу молнией.
– А что до этого тебе? Тебе?! Разве
ты не должен хотеть того же, после того, как он трахнул твою…
Я усмехнулся. Тень бешенства не
коснулась висков, не затуманила рассудок.
Столетие назад я бы снес здесь стены,
прежде чем опомнился: тогда Персефона еще всхлипывала во сне: «А-а…
папа… не надо…» – тогда я сам еще не определился – во что
верить…
– Кто может сказать, чего хотят
подземные? Спроси Деметру: она объяснит тебе, насколько мне
наплевать на жену. Потом еще добавит, что тебе повезло. И будет
права. Отомкни его путы, сестра. И наслаждайся своим везением.
– Освободи его сам. Что тебе какие-то
цепи! Один удар двузубца… Он не проснется. Его сон крепок, как
после ночи с десятью ореадами.
А золотая сетка ждет не дождется:
увенчать собою голову Владыки Аида. А Владычица Гера нехорошо
улыбается и сжимает гребень дрожащими пальцами, ладони о зубцы
изранила.
Потому что знает, что я не
воспользуюсь двузубцем. Потому что освобожденный Зевс может
задаться вопросом: если не молнии и не трезубец Посейдона раскололи
его цепи – что тогда?
А мне бы не хотелось заполучить Зевса
во внезапные должники. У брата ведь свои способы расплачиваться с
теми, кто оказал ему услугу. Кого чем одарит: то Прометея
адамантовыми клиньями, то Эпиметея – женой-Пандорой…
– Тебе лучше сделать это самой,
сестра. Отомкни его цепи. Разбуди его. Ты не знала об этом
заговоре. Едва только заподозрила – побежала спасать возлюбленного
супруга, – на «возлюбленном» она хихикнула, показав зубы. – Он
будет благодарен тебе за спасение.
– И закатит в мою честь пир, где
обзаведется новыми любовницами! А ночью после пира понаделает им
детей, которых провозгласит великими героями и царями Эллады!
Она встала с кровати – слишком
просторное одеяние сползло, обнажая одну из грудей. Раскинула руки,
улыбаясь мне в лицо и всем своим видом заявляя: нет! Он останется
скованным! Он останется скованным даже если ты освободишь его –
потому что он спит и молний при нем нет! Слышишь, да?! Это шаги его
брата и его сына-ублюдка – далеко, за несколько коридоров, но ведь
мы же с тобой боги и можем их слышать?! Скоро они будут здесь,
чтобы отправить моего неверного мужа в Тартар… и что ты сделаешь
тогда, подземный брат?!