Третьего раза не было: Геракл рванул
противника назад, и пальцы Убийцы схватили воздух. Правда, тут же
сжались в кулак, которым бог смерти попытался заехать смертному
герою, но тот кулак перехватил и развернул, очень удачным приемом
опытного борца.
Знал он? Или просто чувствовал?
Убийца всегда презирал борьбу. Его меч для него – единственное
мыслимое оружие, и без меча он…
К тому же, устремившись за клинком,
Танат открылся и дал возможность зажать в себя в такой захват,
который уже было не стряхнуть.
Я стоял на мече, глядя на черное
железо. Гладкое, ровное, когда-то певшее под пальцами. Это железо
не должно даже стоять. А лежать на полу толоса какой-то смертной…
лежать под ногами, пока хозяина вжимают щекой в эти же холодные
камни, пока победитель, тяжко сопя, стискивает ему грудную клетку,
выдавливая последние крупицы воздуха, или…
Раздался звон перьев, потом скрип
зубов, и почему-то стало ясно, что Геракл не ограничился грудной
клеткой. Истребитель Чудовищ хорошо знал слабые места тех, кого
истреблял – и теперь он, вцепившись в основание крыльев Убийцы,
медленно выворачивал их из суставов.
Следующая мысль была: если Танат не
догадается и продолжит молчать… не знаю, сколько я устою на
треклятом клинке. А тогда уже…
Но «тогда» не наступило: с той
стороны, где на полу копошились две тени – огромная, с львиной
головой, и поменьше, с неестественно поднятыми крыльями, долетел
придушенный голос Убийцы:
– Чего ты хочешь?
Второй голос басовито прохрипел из
недр львиной шкуры:
– Сам знаешь. Пусти ее.
– Нет.
Конечно – нет. Нет – это потому, что
тень-то давно во дворце у Владыки. Стикс переплыла, за Гермесом
прошла врата с Цербером… как ее отпускать? Куда отпускать?! И чему
только героев этих учат… Конечно – нет.
Только вот Танат со своим «нет» –
немногословен, а герой не умеет читать между слов.
Скрип зубов Убийцы повторился и
перешел в сухой, сдавленный стон.
Надеюсь, он может думать в таком
состоянии.
Тень верной Алкесты, до тошноты
любящей жены (и дуры, если вдуматься как следует), повинуясь
мановению моей руки, подплыла к своему телу в гробнице.
Мне не приходилось раньше воскрешать.
Мало кому из богов приходилось: чтобы воскресить – нужно иметь не
только разрешение Подземного Владыки, но и голос Мойр. В случае с
Сизифом пряхи оказались неожиданно терпеливыми, теперь же…