И – перемигивания, переглядывания:
«Видал?» – «А то!» – «Навстречу вышел!» – «Да еще бы!»
Я и впрямь встречал героев перед
своим дворцом: небось, не просить явились. Свита толпилась позади.
Свита намертво помнила мою маленькую просьбу: оскорблениями не
кидаться, клыки не демонстрировать, показывать почтение.
Геката и Танат, как не умеющие
изображать почтение должным образом, остались во дворце.
– Радуйтесь, могучие! Давно мой мир
не посещали такие славные герои! – знакомый тон, помню его по
Титаномахии. Людоеды-великаны, когда я к ним явился с переговорами,
таким же тоном заявили: «О, давно свежатинки не было». – Я наслышан
о твоих подвигах, племянник. И о твоей свадьбе, о великий Пейрифой.
Принимать вас в моих чертогах – честь для меня!
Подземные в дружном восхищении. И в
испуге. Нет, они, конечно, восхищаются игрой своего Владыки, а
испуганы – потому что сроду меня таким дружелюбным не видели. Но
героям этого знать необязательно. Герои приосанились еще больше,
упиваясь моментом: стоять среди подземных чудовищ, без страха
сверху вниз взирать на Эмпусу, сыновей Гипноса, Немезиду…
И, между прочим, Тесей даже на
полголовы выше Владыки. О красоте вообще говорить не стоит.
– Радуйся, Гостеприимный! – гляди-ка,
сделали одолжение, обогрели улыбкой. Я не прав, Тесей не похож на
Жеребца. Он похож на Владыку Посейдона. – Весть о чудесах твоего
царства дошла до нас. Разве могли мы не увидеть…
– И еще у нас дело, – лезет лапиф, но
Тесей, который в церемониях разбирается получше, тычет друга в бок
локтем.
– Что толку называться Гостеприимным,
когда к тебе спускаются разве что тени? Будьте же моими гостями.
Расскажите о своих подвигах, спойте песни среднего мира. Мое
царство плохо одним: в нем бывает скучновато.
Подземные тут же проваливаются в
скорбь. На физиономиях – тоска, Мнемозина с отвращением глядит на
стилос. Позади кто-то из Кер со стоном: «В Тартар от скуки
провалиться можно!» дерет на себе одеяния.
Даже Жеребец бы уже понял, что над
ним издеваются, а герои – ничего, нет. Принимают мое
гостеприимство, о котором в среднем мире шепчутся с ужасом. Следуют
за мной по коридорам дворца, с любопытством оглядывают фрески.
Грозно зыркают на свиту: «Боитесь?!» «Ой, боимся, боимся! » –
прячутся за колонны подземные. «Точно боитесь?! » – «Ой, мамочки,
сейчас нас всех тут как Прокруста с Минотавром…!» – «Ну и
бойтесь».