Я сел в койке и нагнулся, чтобы
заглянуть в кобуру рядом сидящего милиционера. Тут же мне прилетел
подзатыльник от его сослуживца, стоящего рядом. Я понял это, подняв
голову и наткнувшись на его недовольный взгляд.
– Что потерял там? – спросил он. Иван
и его сидящий сослуживец повернулись ко мне.
– Я где-то слышал, что вы пирожки в
кобуре носите вместо пистолета, – сказал я, потирая затылок.
– Где слышал? – спросил стоящий
милиционер.
– Да не помню, – отмахнулся я.
– Ты ж ничего не помнишь, –
усмехнулся Иван.
– Я так и сказал: не помню, – кивнул
я.
– А про пирожки в кобуре помнишь? –
подозрительно глядя на меня уточнил Иван.
– Это тот дуралей, что в реку
свалился? – спросил сидящий сослуживец.
– Тот самый, – подтвердил Иван.
– Ну что, дуралей, показать тебе
пирожок? – спросил милиционер, вставая с табурета. Он открыл свою
кобуру, потянул за ремешок и извлек пистолет Макарова. Увидев мои
загоревшиеся глаза, он, усмехнувшись, вытянул из пистолета магазин
и протянул ПМ мне.
Я двумя руками благоговейно взял
оружие. Как же я мечтал иметь свой пистолет. Но простым гражданам
России боевые пистолеты иметь не разрешается. Только газовые и
сигнальные.
– Хочу такой, – пробормотал я.
Парни рассмеялись
– Дай сюда, – забрал у меня пистолет
молодой мент. – Придёшь к нам служить и получишь.
– Пусть школу сначала закончит, –
сказал Иван. – Он же не помнит ничего.
Да уж. Об экзаменах я старался пока
не думать.
К Митричу пришла жена. Опять с
авоськой. Довольный дед уселся на кровати и приготовился
трапезничать.
По палате разлился аромат жареной
картошечки.
Милиционеры сразу засобирались. Иван
встал их проводить. Я увязался за ними, чтобы слюной не
захлебнуться.
Мы стояли у окна в холле, милиционеры
курили, рассказывали последние сплетни про сослуживцев, которых я
не знал. Я слушал вполуха и смотрел в окно, думая о своём.
За окном сгущались сумерки. К
больнице подошёл парнишка в толстых чёрных пластмассовых очках, в
черной ушанке, в коричневом пальто и в укороченных валенках. Он
увидел меня и помахал рукой. Одноклассник что ли мой? Не
милиционерам же он махал.
Парнишка вошёл в больницу и, скромно
улыбаясь, прямиком направился ко мне.
– Привет, Паш, – сказал он,
протягивая ладонь для рукопожатия и косясь на милиционеров. Я пожал
ему руку и жестом предложил перейти к другому окну.