– О! Тут расстрелом не отделаешься! –
обрадованно заявил Ефремов,– Тут поляна! Не меньше.
Вернулась Марина с пожилой полной
санитаркой в белом халате и с белой косынкой на голове. Они
принесли две заношенные полосатые пижамы и безразмерные кожаные
тапки без задников.
– Переодевайтесь, – распорядилась
врач.
Было не очень комфортно раздеваться
перед всеми догола, но я смотрел, как и что делает Николаев и
повторял за ним. Мы переоделись и сразу стало тепло. Мокрую одежду
и обувь мы побросали тут же на полу.
Санитарка притащила покоцаный
эмалированный таз, покидала туда наше мокрое барахло и утащила
куда-то. Вернулась со шваброй, с ведром и принялась старой
мешковиной подтирать за нами. Полоскала и отжимала тряпку она
голыми руками! Я немного зазевался и больно получил деревянной
шваброй по косточке голеностопа. У меня слёзы брызнули из глаз! А
санитарка даже не ойкнула. Только глянула на меня сердито.
У согревшегося Николаева стали сильно
кровоточить руки и кровь с ладоней обильно стала капать на пол.
– Что с руками? – устало спросила
Марина.
– Об лёд порезался. Боялся, что нас
под лёд утянет, когда этого шизика доставал. – оправдывался
Николаев, показывая врачу ладони. – Река только с краёв замёрзла, а
посередине такое сильное течение! Я шапку из-за него форменную
потерял в реке. И ксиву испортил.
Произнеся это, Николаев вдруг
покачнулся и начал заваливаться на сторону. Ефремов живенько
подскочил к нему и подхватил под руки. Врач помогла усадить
Николаева на стул, осмотрела его глаза, поинтересовалась, не болит
ли голова и не двоится ли в глазах. Получив отрицательный ответ,
чему-то кивнула мысленно и сказала, показав на руки:
– Тут шить надо. Сестру позову.
А потом добавила:
В больнице вас пока оставлю. Понаблюдаем. Похоже, что помимо
порезов на руках, у вас еще небольшое сотрясение мозга. Завтра на
обходе главврач посмотрит и все решит.
– Держи руки над тряпкой! – рявкнула
недовольная санитарка и бросила мокрую мешковину под ноги
Николаеву. Он, как ни в чём не бывало, послушался.
– Ты и меня не помнишь? – между тем
спросил меня Николаев. – Я с твоей сестрой в одном классе
учился.
Я пожал плечами и отвернулся к окну.
В отражении я увидел юного парнишку среднего роста, субтильного,
большие глаза, нос с горбинкой. И лопоухий до безобразия. В
огромной пижаме не по размеру он похож был на Пьеро. Только колпака
не хватало.