Почувствовав неслабую личность в рядовом Буте, Бурин особое внимание уделял этому индивидуалисту. Вот и вчера уже в третий раз подряд поставил Вадима часовым во вторую смену, а сегодня вождение. А на вождении еще один «наставник» – ефрейтор Голодов, «дед», инструктор по вождению, который, что не так, так сразу «пешим по танковому». Это когда, напялив при 25-градусной жаре меховую танкистскую куртку и утепленный шлемофон, чешешь впереди БТРа по колее в вязком песке, а позади железный гроб воем двигателей подгоняет грешную душу.
«Значит, замполит не забыл. Оставляет этаким агентом в Румеле. – Вадим ощущал, как вязнет в этом гнилостном болоте. – Неужели, если бы не умел играть на гитаре, все было бы по-другому, – так, как мечтал?!» – с безнадегой не переставал удивляться он превратностям судьбы.
Команда «Подъем!» смела молодых с коек, расшевелила «дедов» и вернула рядового Бута в первобытный мир армейской реальности.
– Рядовой Бут! К машине!
Вадим мигом запрыгивает на раскаленную броню БТРа и роняет худое, жилистое тело на жесткое сиденье водителя.
– Заводи! – Запыленные сапоги сидящего в правом люке ефрейтора Голодова почти касаются виска Вадима, и как будто это они отдают команду в наушники бортовой связи.
Щелк тумблер зажигания правого двигателя, палец вжимает кнопку стартера – взлетели стрелки датчика давления масла и амперметра. Лишь по ним можно определить, что двигатель завелся. Пальцы автоматом проделывают манипуляции с левым двигателем, и только легкая дрожь бронированного корпуса подсказывает, что машина готова ринуться на трассу.
Как ни претил Вадиму этот железный короб на колесах, но процесс его укрощения иногда вызывал ассоциации той далекой весны, когда маленький мальчик бесстрашно стоял в трех метрах от проносящихся мимо боевых машин и отдавал им честь. Но мальчик уже вырос и почти стал мужчиной, а бронетранспортер никак не дотягивал до танков, и Вадим с грустной улыбкой отпускал ассоциации, но машину осваивал с усердием.
Только один раз ефрейтор Голодов прогнал его «пешим по танковому» и то за мелочь какую-то, не относящуюся к вождению. Голодову тоже не нравилась независимая натура рядового Бута. На первом году, по его разумению, не пристало быть таким. Но как профессионал, ефрейтор ценил, как быстро Бут схватывает приемы вождения, не рвет коробки передач с раздатками и не изводит двигатели.