На роскошном резном столике из красного дерева, на медной старой подставке, стоял огромный хрустальный шар. Эрвин, поглаживая его отполированную поверхность длинными пальцами, поворачивал его и так, и этак, желая получше рассмотреть все, что делает Ветта, и усмехался.
— Эрвин, — страшный голос, похожий на вздох неуспокоенной жестокой души, раздался в тишине роскошного дома. Он шелестел, будто ветер, гонящий сухую листву, и любой человек, услышавший этот зловещий голос в лесу, умер бы на месте от ужаса. Но Эрвин лишь покосился во тьму, не прекращая любоваться своим хрустальным шаром. — Отчего ты медлишь, Эрвин? Зачем эти сложности? Возьми скорее свою жертву, Эрвин, и возроди нас! Я жажду крови и мести!
— Ты ждал столько лет, — медленно произнес Эрвин, обдумывая и взвешивая каждое слово, — твой дух дремал веками… Так неужто ты не потерпишь еще несколько дней, Первый?
— Я устал ждать, — желчно, как древний больной старик, проскрипел в ответ Первый. Бесплотная тень скользнула над полом, на миг затенив ярко пылающий огонь в камине, и вытянулась черным унылым призраком перед Эрвином. — Ты всегда был тщеславен и любил самые яркие человеческие оболочки! Неужто тебе и сейчас хочется покрасоваться и упиться всеобщим обожанием вместо того, чтобы вернуть этот мир нам? На что ты потратил жертвенную кровь? Натянул красивое гладкое лицо? Ты поранил девчонку, я знаю. У самого тебя не достало бы сил, чтобы вернуть себе даже часть того, что тебя сейчас окружает. Я слышу запах тела этой девчонки. Он пропитал весь твой дом. Он пророс в стены. Ты мог бы разбудить половину из нас этой жертвой, но твое желание покрасоваться перевесило весь здравый смысл!
— Не только это, — как можно небрежнее ответил Эрвин, взяв со стола бокал с янтарным ароматным коньяком. — Я, конечно, люблю все блага, что дает жизнь, но не в этом причина того, что я не взял девчонку.
— А в чем же тогда? — насмешливо произнес Первый.
— Я нашел твой мизинец, — как бы невзначай заметил Эрвин, внимательно глянув на черную колышущуюся тень. — И тех, кто похитил твои сокровища.
— И где же он?! — нетерпеливо завертелся Первый.
— Он был в руках той самой девчонки, которую мне якобы предназначили в жертву, — многозначительно ответил Эрвин. — Но ты ее не чувствуешь, не так ли?
Первый затих.