А сербский язык оказался проще, чем
мне казалось. Не знаю, что именно повернула в моих мозгах
цесаревна, но работать голова стала как швейцарские часы. После
того странного сеанса у подножия Великого Осколка я вышел
обновленным человеком. Все воспоминания упорядочились, и я стал
схватывать новые знания на лету. По крайней мере, простые
предложения мне уже более-менее удавались.
Сложнее было разбираться с падежами
и временами, но мысль, что я заинтересован в покупке имения в
Белграде и вложении средств в промышленность, я донес верно.
— Все еще сильный акцент, ваше
сиятельство, но уже гораздо лучше.
О, это мой новый цербер. Верица
Добриевич — представительница обрусевшего сербского рода,
культуролог-балканист и по совместительству та еще заноза в
заднице.
Этакая каноничная училка — платье
ниже колена, туфли без каблука, жемчужные бусики, очки в толстой
оправе и зализанные в пучок волосы. Это при том, что она была
молода — лет двадцать пять максимум, хотя выглядела старше из-за
этого нафталинового образа. Серая мышка, но со стальными зубками.
Потому что гоняла она меня по своим предметам в хвост и в
гриву.
— Уморио се сам, — ответил я. — Я
устал. Нет, правда. Четвертый час занимаемся. Аймо на кафу?
— Потом кофе попьем. Нужно выучить
все фразы, — настаивала Верица. — Не представляете, насколько вам
поможет знание языка.
Я был бы рад от нее избавиться, но в
поезде надолго отвязаться не получится. «Балканский экспресс» на
полной скорости нес меня и мою новую свиту в Букурешт. Там, в
столице Дакии, мы должны были пересесть на поезд до
австро-венгерского Земуна.
Меня поначалу удивил такой кривой
маршрут — можно ведь спокойно проехать через Польшу и
Австро-Венгрию. Но память услужливо напомнила про бесчинства
шляхты. Этот уродливый результат экспериментов с силой, существовал
на самом деле. Досталось и Австро-Венгрии, и немцам, и самим
полякам — то есть и Империи. Проблема была настолько острой, что на
период зачистки пораженных земель запретили пускать поезда.
Так что теперь мы тащились в объезд
через места, которые я знал в своем родном мире как Молдавию и
Румынию. Ну как тащились — путешествовали с большим комфортом,
просто долго.
— Пожалуйста, повторите последнюю
фразу, ваше сиятельство, — не унималась Верица. — Местное общество
воспримет вас гораздо теплее, если вы будете говорить с ними на
родном языке.