— Он и в самом деле твой жених?
— Да, господин, — прошелестела она.
Рамон перевел взгляд на парня:
— Отдай ее мне.
Девушка дернулась и тут же замерла, остановленная жесткой рукой.
— Будет ласкова — глядишь, и смилостивлюсь, — медленно проговорил рыцарь, не отрывая взгляд от перемазанного грязью, поросшего редкой бородкой лица.
— Забирай, господин, — вскинулся тот. — Делай что хочешь, только пощади!
Рамон долго молчал. Потом отпустил девичий подбородок, шагнул к парню.
— Что ты за мужчина, если готов откупиться честью своей женщины? Бертовин, этого — повесить. Она пусть идет.
— Господин! — теперь в ноги кинулась девушка. — Я буду ласковой, господин! Только отпусти его! Я сделаю все, что ты скажешь!
— Уходи, — отчеканил Рамон. — И быстро. Иначе мне, чего доброго, взбредет в голову отдать тебя моим людям.
Она охнула, подхватилась с колен, порскнула прочь. Двое подняли упирающегося парня, поволокли к дереву.
— Да чтоб ты сдох, сволочь!
— Сдохну, — ответил рыцарь. — Но позже, чем ты.
За спиной шевельнулся Хлодий:
— Рамон… господин, я прошу о милосердии.
— Нет, — не оборачиваясь, ответил тот.
Рамон взобрался в седло, тронул поводья, не дожидаясь, пока повисшее на веревке тело перестанет дергаться. Когда ветви деревьев скрыли повешенного, придержал коня, в упор глядя на оруженосца.
— Ты говорил о милосердии. Так вот, то, о чем ты просил, — это не милосердие. Он нарушил закон. Спусти это один раз, настанет и другой. Потом закона не станет вообще, а следом не станет и нас. Просто сожрут. Понял?
— Да. Но… зачем ты издевался над ним? Если не собирался его отпускать, зачем предлагал откупиться девчонкой?
Рамон усмехнулся.
— Хотел, чтобы ты увидел, до чего может дойти человек, пуще всего на свете ценящий свою жизнь. Увидел и запомнил.
С окрестных холмов лагерь было видно как на ладони. Низину у излучины реки покрывали яркие шатры в цветах рыцарских гербов, над шатрами реяли штандарты HYPERLINK "http://.ec/b/345932/read" \l "note4" \o " Штандарт (устар.) — знамя, флаг. " [4]. Ветер нес многоголосый гомон, лай собак, конское ржание.
Вблизи окружавший лагерь частокол выглядел не слишком добротно, а ворота оказались и вовсе распахнутыми.
— А где часовые? — изумился Хлодий
— Какие часовые? — хмыкнул Рамон. Оруженосец был прав, но то, что пишут в наставлениях для юношей, далеко не всегда совпадает с реальностью. — На западе все будет по-другому, но сейчас мы в своей стране. Так что пока ждем, когда все подтянутся, да в пути… сущий бордель на марше.