— И кем ты представляешь Сина, когда
он орудует своей виолончелью?
Синдзи навострил ушки.
— Дай подумать, — Мана приложила палец
к губам, — наверное Хатико.
Отоя взорвался гоготом почище ржанья
лошади. Ему было всё равно, что на него косо пялятся
прохожие.
— Что-о-о? — только и смог выпалить
Синдзи.
— Ну, когда ты играешь мне
кажется, что ты вечно чего-то ждёшь, — затараторила девушка. —
Будто ты говоришь всем, что ты сейчас спишь или всё вокруг тебя
ненастоящее. И ты вот ждёшь, когда же начнётся твоя настоящая
жизнь. Как-то так.
— За восемь лет, что я играю на
виолончели мне ещё никто никогда не говорил что-то подобного, —
заметил Синдзи. — Не надо было никого слушаться и начинать вообще
на ней играть…
— Но ты ведь так классно
играешь!
— Это просто многолетняя практика, —
отмахнулся он. — У тебя музыкальный слух и то тоньше, чем у меня.
За два года ты добилась того, на что мне ушло несколько
лет.
— Я всё равно играю хуже
тебя.
— Попробуй мне это сказать к выпуску,
через пару лет.
— Ой, как будто твоё мастерство будет
стоять на месте!
— С моим то энтузиазмом… — закатил он
глаза.
Мана сердито убрала руки в бока —
сдаваться она не собиралась. Точнее, чтобы Синдзи
сдался.
— Но ты ведь любишь музыку! Ты её
постоянно слушаешь на своём плеере!
— Без фанатизма, — выдохнул
он.
Мана недоверчиво прищурилась, отчего
Синдзи показалось, что она уже начала строить козни. Этого ему ещё
не хватало.
— Син, а давай ты тоже будешь
приносить свою виолончель домой? — предложил Отоя, пару раз тряхнув
футляр со скрипкой. — Будет тебе лишняя практика.
— А ты эту дуру будешь таскать вместо
меня? А я понесу скрипку.
— Ну, — прикинул Рокобунги-младший, —
что-то не хочется.
— А уж у меня какое желание её
таскать! Я себя то еле тащу через эту жару…
— Просто я подумал, что было бы
хорошо, если бы ты почаще играл дома. Маме классика нравится, ты же
знаешь.
Синдзи развёл руками. Он бы и рад, но
действительно — тащить эту дуру туда-сюда занятие не из
приятных.
— Может быть раз в месяц, — ответил он
безрадостно.
— Я думаю это хорошо, это
правильно!
Как-бы там не надеялся Отоя, но Синдзи
сомневался, что игра на виолончели дома раз в месяц хоть как-то
изменит ситуацию с Яори. У него уже давно сложилось впечатление,
что фундаментальное её отношение к нему никак не изменится. Яори
может разве что смирится, что уже и так потихоньку происходит. Но
уж никак не изменить своё мнение.