Теперь же ему пришлось вспоминать и
размышлять. Гот Сар, Константин-узурпатор, покойный Стилихон,
Гонорий-император...
В общем-то, было ясно, что из Гонория
император, как из осла боевой конь. Сар несколько раз разбил
несколько отрядов Константина-узурпатора, даже осадил его в
Валентии (1) но затем был вынужден бежать, потому что оказался не
способен предвидеть наличие у Константина-узурпатора ещё одного
войска с верными ему полководцами. Эйрих бы лично отправился
подавлять мятеж, уничтожив любые признаки непокорства, но Гонорий
не такой.
Ещё Эйрих получил сведения, что Сар
сейчас в Италии, униженный необходимостью отдать всё награбленное
неким разбойникам, стоящим на переходах через Альпы. Разбойники
называют себя багаудами и это не какое-то племя, а очень крупное
скопление римских бедняков, решивших взять у судьбы
своё.
Что всё это значит? Это значит, что
если кто-то и выступит против Эйриха, то это будет гот Сар,
жаждущий реабилитироваться после понесённого репутационного
ущерба.
«Смысл от побед, если в итоге ты был
вынужден бежать, бросая ценности?» — подумал Эйрих, отпивая
разбавленное вино из кубка.
Точно неизвестно, кто выступает в роли
полководца римлян, скорее всего, это гот Сар, сведущий в тактике,
но пренебрёгший стратегией, за что и поплатился жестоко в Галлии.
На этом и нужно строить свой план предстоящей битвы.
У него в распоряжении шесть тысяч
неплохих остготских воинов, но они не ровня хорошо экипированным и
опытным комитатам, поэтому Эйрих рассчитывал на то, что удастся
охватить ударный кулак римлян с флангов, расколоть его, разбить, а
затем заняться преследованием местного ополчения. И если сведения о
готе Саре верны, то это не составит большой проблемы, ведь Сар не
знает того, что знает Эйрих.
Место для битвы выбирал он сам, как
встречающая сторона. Много времени на подготовку не дали, поэтому
Эйрих решил, что пусть будет открытое поле. Численное превосходство
на его стороне, поэтому открытое поле ему только на
руку.
Кавалерия противника, составляющая
треть комитатского легиона, то есть примерно триста всадников,
находилась в резерве, близко к ставке легата. Ошибочный подход, с
точки зрения Эйриха. Это ударная мощь, надёжное средство для
массового уничтожения варваров, а римский полководец держит её
близко к себе, будто опасается неожиданного прорыва врагов к своей
ставке. Если бы Эйрих мог, он бы прорвался, но всем понятно, что он
не может, поэтому действия легата ему непонятны.