— Агмунд, Саварик, действуйте! —
приказал Эйрих.
Две сотни всадников уехали на юг и на
север, с особым заданием, практически одновременно с тем, как в
наступление тронулись римские войска.
Кавалерия Эйриха, как и всегда,
находилась в резерве, за основным войском, а вот две алы римлян
поехали на фланговый обход, в полном соответствии с выбранной
легатом стратагемой.
Поперёд легиона выбежали лучники,
вставшие в рассыпной строй и начавшие обстрел.
— Щиты к небесам! — приказал Эйрих,
поднимая щит. — Стрелки! Стреляй!
Вражеский обстрел нанёс некоторые
потери, но и в ответ враг получил немало убитых и раненых. Стрелы
аркобаллист летят по более пологой траектории, поэтому рассыпной
строй римских сагиттариев имеет меньше значения и терпит от них
больше потерь.
Перестрелка заняла всего восемь
залпов, потому что Эдобих скомандовал сагиттариям отступление.
Стрелки скрылись в строю движущихся легионеров, а затем построились
за ними.
— Стреляйте по легиону! — приказал
Эйрих.
Стрелы начали падать на воздетые щиты
комитатских легионеров, среди которых бородачей было не меньше, чем
в войске остготов. Из-за того, что легион двигался, было отлично
видно, сколько именно потерь наносил обстрел. Десятки выбывали из
строя ранеными и убитыми, но это не могло остановить движение
грозной силы.
— Рогатки! — скомандовал Эйрих, когда
кавалерия врага уже достигла опасной близости к флангам.
Всё идёт в соответствии с планом
врага, но враг не знал, что всё идёт по плану Эйриха.
Воины сняли с телег замаскированные
рогатки, так и не замеченные или замеченные и неверно
интерпретированные противником.
В паре шагов от строя фланговых тысяч
уже были глубоко вбиты в землю колья с верёвками — этими верёвками
и повязали рогатки внатяг, чтобы врезавшаяся в них кавалерия не
смогла вдавить опасное дерево в строй остготов.
Приказ есть приказ, поэтому
кавалеристы бросили в остготов дротики, после чего пошли в атаку.
Левофланговая ала атаковала чуть позже, чем правофланговая, но это
не имело значения, так как о последствиях атаки друг друга они не
знали и узнать не могли.
А в тот момент, когда первые всадники
повисли на рогатках, в движение пришли «фаланги Эйриха», то есть
полутысячи Хродегера, не участвующего в сегодняшней битве,
вооружённые кавалерийскими контосами.
«А может, действительно стоит
возродить сариссофоров?» — подумал Эйрих. — «Фаланга неуязвима при
лобовом противостоянии, но малоподвижна, а за все активные действия
придётся отвечать кавалерии, а у меня с этим дела лишь чуть лучше,
чем у римлян...»