— Это я им скажу, — кивнул
Саварик.
— Ещё скажи, чтобы не медлили с
выбором выдвиженца в Сенат, — велел ему Эйрих. — Обязательно
старец, но не прямо старец, муж где-то между сорока пятью и
шестьюдесятью зимами. И чтобы не был дубиной, а слыл умом и
разумением. Нельзя, чтобы в Сенате начинали заседать безголовые
задницы.
— Тоже скажу, — улыбнулся Саварик. —
Думаешь, сенаторы их примут?
— Ещё как! — заулыбался Эйрих в ответ.
— Сейчас Сенат переживает период расширения численности, потому что
образовался прецедент принятия целых шести родов и декларации в них
новых триб. Все окончательно поняли, что ничего страшного в этом
нет, поэтому впредь новые роды будут приниматься более
охотно.
Эйрих хотел, чтобы Сенат остготского
народа ограничивался максимумом в шестьсот сенаторов. Пока что
получается удачно: каждая деревня имеет по две-три тысячи жителей,
редкие достигают шести тысяч, поэтому шестьсот сенаторов — это
Сенат предельно могущественной державы, имеющей численность
населения, если тенденция с численностью сохранится, где-то около
полутора миллионов людей. Безумная численность, маловероятная в
реальности, если не включать в Сенат покорённых
римлян...
Нынешний Сенат, находящийся сейчас в
Риме, Эйрих обязательно разгонит. Эти старики бесполезны, к
реальным делам не расположены, даже более того, попросту не
способны, поэтому остготские старейшины уделают их в любом из
направлении работы сенатора. Зачем Эйриху бесполезные старики,
привыкшие просто констатировать единогласное принятие эдиктов и
иных императорских конституций? (2)
— Ещё поинтересуйся, не хочет ли кто
из них присоединиться к остготскому легиону, — попросил Эйрих. —
Интересуют здоровые мужи от пятнадцати до сорока пережитых зим.
Уметь биться не надо, лишь бы руки и ноги на месте да хворей
никаких не имелось.
— Тоже сообщу, после полудня пойду к
ним, — кивнул Саварик. — Ещё кое о чём хотел поговорить,
претор...
— Ну так говори, не тяни быка за
хвост, — произнёс Эйрих.
— Воины из моей сотни очень
заинтересовались твоим оружием, — начал пояснять суть франк. — Уж
больно лихо ты рубил римлян своими мечами. Вот и хотелось бы нам
сменить свои спаты и топоры на новое оружие, но ваши кузнецы не
знают, как выделывать такое оружие.
Этим вопросом давно следовало
заняться, потому что металл остготы обрабатывают гораздо
посредственнее, чем римляне и, уж тем более, монголы. Эйрих не
понимал, почему ни римляне, ни остготы, не применяют каменный уголь
в своих плавильнях и горнах. Да, металл станет ломким, но это ведь
самое оно для литья наконечников стрел — даже хорошо, если он
растрескается после пробоя кольчуги, ведь так страшнее рана. Копья
и мечи, ладно, лучше так не делать, но всякие расходные материалы
вроде трибулусов, (3) блестяще применённых ещё Александром
Македонским при Гавгамелах, делать сам Тенгри велел.