Представляю.
И улыбка Аги становится хищной, сверкают предвкушением
зелёные глаза.
– Значит, Марек, – его имя она растягивает,
пробует на вкус, забавляется, а почти главный фотограф «Dandy» внезапно
краснеет. – Марек, а вы позволите украсть вашу спутницу?
Позволит.
И, пожалуй, даже обрадуется: Ага его смущает,
я – раздражаю.
– Я только на минутку, – Ага подаётся к нему,
сообщает интимным шёпотом, как самую большую тайну.
Смеётся своим низким смехом и, пока Марек
ищет все забытые враз слова, увлекает меня прочь. Подхватывает бокал невозможного
пойла у идущего мимо официанта, ворчит на отсутствие альтернатив и, опустошая, гордо
извещает:
– Я подумала, что мою принцессу надо выручать
из лап мрачного дракона.
– Твоя истина, храбрый рыцарь.
– Он просто байроновский герой, – Ага мурлычет
мечтательно, оглядывается на так и застывшего Марека и меня в бок требовательно
пихает. – Где ты его откопала, Кветка?
– В редакции, отбила у Любоша специально для
тебя.
– Тю-ю-ю… – она тянет разочаровано и губы надувает.
– Так вы здесь по работе?
– По ней самой, – я хмыкаю и на байроновского
героя жалуюсь. – И он считает, что я сплю с Любошем и что с интервью не
справлюсь, поскольку моё место в редакции получено…
– …через постель, – Ага заканчивает за меня,
смотрит иронично, – так все считают, смирись. Но мой байроновский герой в своей
злости мил. Честный милый мальчик… Отдашь мне его на вечер?
– Не на сегодняшний, – я качаю головой и
кулак для убедительности показываю.
А Ага клацает зубами.
– Когда работаешь, ты скучная, Кветка, – она
печально вздыхает, – и вообще… я надеялась, что ты пришла развеяться наконец и
стряхнуть пыль…
Последние слова Ага выговаривает нарочито.
Копирует.
– Обсуждают?
– Обсуждают, – она соглашается охотно,
рассматривает окружающих через хрусталь, – и пани Катаржина тебя ищет.
– Не сомневаюсь, – теперь вздыхаю я.
Поскольку находиться совсем не хочется, но,
зная «ястребиный коготь, соколиный глаз», я найдусь.
Пани Богдалова весьма целеустремлённая…
особа.
– Может ещё повезет, – Ага тянет с сомнением.
Пани Катаржину Богдалову она тоже знает с
детства. И разносы от неё мы получали ещё с того же детства вместе, выслушивали
нотации и точно знали, что поминать лишний раз не стоит ни чёрта, ни пани
Богдалову.