От такой наглости опешивший Рюрикович на несколько секунд
потерял дар речи. И пока он подбирал культурные или не очень слова,
входная дверь в аудиторию распахнулась еще раз.
На этот раз вторжение сопровождалось оглушительным, словно взрыв
снаряда, грохотом, который эхом разнесся по всему зданию.
Оказавшийся в проходе бородатый мужик в черном деловом костюме
аж сам вздрогнул от неожиданно громкого звука и опасливо покосился
на позолоченную дверь.
— ВЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ?! — выплеснул-таки накопившиеся эмоции
Щепин и окатил вошедшего потоком ледяного ветра.
— Я... ну... это... — под неожиданно диким напором замялся
бородач.
— ЧТО «НУ ЭТО»?! — признав во вломившемся простолюдина продолжил
наседать рыжебровый Рюрикович, — нарушаете учебный процесс еще и
портите имущество царского лицея!
— Да она сама... — в легком ужасе отцепив руку от треснувшей
двери попятился назад бедолага, — сквозняком наверное... я же
тихонько открывал...
— Сквозняком ты вылетишь из лицея! — злобно выдохнул Щепин, —
объяснительную с именем, должностью, отрядом и фамилией
руководителя жду у себя в кабинете через час, а сейчас пошел вон
отсюда!
— Есть... — понуро кивнул бородач и трясущимися руками бережно,
словно хрустальную, закрыл дверь за собой.
За короткой сценкой я наблюдал через прорезь на шкафчике и,
стоило треснувшей двери аудитории закрыться, яростный взгляд
рыжебрового Рюриковича переключился в мою сторону.
— Теперь вы, — рыкнул Щепин и не желая расстраивать бедного
профессора еще больше я вышел наружу.
И так из всех волос у него остались только брови, да редкие
рыжие пучки, ниспадающие с лысины.
Видимо правду говорят, нервные клетки даже дар не
восстанавливает.
— Что это сейчас было? — нахмурившись еще больше просверлил меня
ледяным взглядом Тимофей Щепин.
— Проверка внутренних систем безопасности лицея, — почти честно
ответил я, сделав максимально безобидное лицо.
Справилась с ней моя четверка телохранителей если честно не
очень. На ногах остался один, да и тот после того, как разозлил
рыжебрового Рюриковича и сломал дверь ценой в три его зарплаты
теперь не боец.
И двух часов не продержались. Слабаки. Зверева так пять лет
живет и ничего.
— Какая еще проверка, молодой человек, — сурово спросил
преподаватель, уже приготовившись силой вышвырнуть меня отсюда, —
вы кто такой?