Нежное создание - страница 20

***

* Кровать-шкаф. Спали полусидя на куче подушек. В Нидерландах того времени считалось, что лежать могут только мёртвые

***

* Рёмер — римский бокал — ёмкость ровно 250 мл. Декоративное украшение на ножке предназначено не только для красоты, но и для практической цели — удерживать скользящий стакан. Ножка полая. Когда вино ещё не умели фильтровать, осадок собирался в ножке бокала. Пропорции бокала сохраняются до сих пор.

Виллем Клас Хеда (14 декабря 1593/1594 — 24 августа 1680/1682), голландский живописец, мастер натюрморта

***

* Якоб Исакс ван Рёйсдал (1628/1629 — 1682), пейзажист Золотого века нидерландской живописи

Картина «Вечерний пейзаж. Ветряная мельница у ручья», 1649 год

***

Ян Верме́ер (1632 — 1675), нидерландский живописец, мастер бытовой живописи и жанрового портрета

Картина «Бокал вина», 1658 — 1660 годы. Берлинская картинная галерея

Якобвошёл не спеша. Закрыв за собой дверь, остановился и посмотрел на сестру:

— Рад, что ты во здравии, Руз.

Окинув её стать, прошёл к стулу. Тот скрипнул под тяжестью его тела.

Ника украдкой рассматривала молодого мужчину.

Лет тридцати, чисто выбритый, русоволосый, статный. Волосы забраны в короткий небрежный хвост. На лбу завиток выбившейся пряди. Голубые глаза смотрели пристально, выжидательно. Надменное и властное выражение не портило его красивое лицо с правильными чертами. В нём чувствовались внутренняя сила и неуступчивость. Он был похож на мать, что объединяло их и безошибочно указывало на кровное родство.

Одежда неброская, однако сшита из качественной ткани: выбеленная льняная рубашка, полукафтан из толстого чёрного сукна, штаны в обтяжку, высокие мягкие сапоги с разводами от плохо смытой грязи.

— Ты же помнишь, что утром я должен забрать у тебя готовый документ, — не спрашивал, утверждал. — Крайний срок вышел.

Ника молчала, не понимая, что имеет в виду Якоб. Подсказок от Руз не ждала. То, что она понимает язык обитателей дома, считала большой удачей. Всё могло быть гораздо хуже. А вот уверенности, что сможет произнести хотя бы слово на чужом, незнакомом языке, не было.

Она перестала дрожать, успокоилась — мужчина не вызвал в ней безотчётного страха, который передался ей от Руз. Но возникшая между ними напряжённость не покидала.

— Как твои глаза? — спросил Якоб.

Ника неопределённо пожала плечами, и он удовлетворённо кивнул: