Нежное создание - страница 36

——————————

Якоб Исакс ван Рёйсдал (1628/1629 — 1682), пейзажист Золотого века нидерландской живописи

Картина «Замок в Бентхайме», 1651 год

***

Эглон Хендрик ван дер Нер (1634 — 1703) — нидерландский живописец-пейзажист

Картина «Мужчина и женщина в интерьере», 1666 год

***

Интерьер гостиной в доме-музее фламандского живописца и рисовальщика Питера Пауля Рубенса (1577 —1640) в г. Антверпене, Фламандском регионе Бельгии

Несмотря на то, что кухня размещалась в полуподвальном помещении, выглядела она светлой, немаленькой и неожиданно чистой: высокий белёный потолок, множество окон, пол в серо-чёрную клетку, стены отделаны керамической плиткой малого формата с изображением овощей и фруктов, выполненных в сине-белой гамме.

Ника принюхалась и сглотнула набежавшую слюну. Зажмурилась, жадно вдыхая умопомрачительный мясной аромат со специями. В животе заурчало.

Она прошла мимо камина, у которого сидела Хенни и при помощи меха* раздувала затухающий огонь под котлом.

Над дровами на цепях висели котелок и чайник, в сторонке на подставке примостилась охваченная жаром утятница. На металлическом коробе с тлеющим торфом — большой глиняный горшок для тушения мяса.

Ника не помнила, когда стали делать первые чугунные дровяные плиты с духовками. Видно, время ещё не пришло.

Госпожа Маргрит хозяйничала у разделочного стола, занимавшего добрую четверть кухни и заставленного приготовленными блюдами. В простом сером платье, в переднике, в нарукавниках и в объёмном чепце она отличалась от Хенни разве что горделивой осанкой и утончёнными манерами. Да и выглядела гораздо моложе: глаза возбуждённо блестели, на щеках разлился густой румянец, движения скорые, голос громкий, повелительный:

— Пошевеливайся, Хенни. Как бы не припоздниться с приготовлениями. Перед гостями будет неловко.

Ника поравнялась с новообретённой мамой и, сказав:

— Добрый день, — прошла к боковому столу, на котором увидела кувшин, стакан, тарелку с кусочком хлеба с маслом и сыром, явно предназначенные ей.

Госпожа Маргрит улыбнулась и придирчиво осмотрела дочь:

— Хорошо выглядишь, дорогая. Возьмёшь жемчуг из ларца, наденешь.

Ника кивнула. Что-то с мамой было не то: либо любила готовить, во что верилось слабо, либо любила принимать гостей, либо любила кого-то из гостей.

«Третье», — решила Ника, устраиваясь у стола, поправляя складки на платье. Подвязка объехала, и свёрнутые в трубку бумаги сползли к колену. Если они выпадут, то рассыплются и незамеченным это не останется. Следовало бы задержаться в гостиной и попробовать сжечь их в горшках с тлеющим торфом.