– Да…
В забытье она любовалась краешком неба, побелевшего на западе перед закрытием занавеса. По небу бежал паучок, как по листу бумаги, на котором следует что-то написать.
Паучок куда-то исчез, и она, в беспричинном предчувствии по макушку, села. От леса, ныряя за деревьями, летел за синим огоньком беззвучный вертолёт.
Шанни закричала:
– Билл…
Он уже вскочил, потом рухнул на колено. Вращалось против часовой стрелки колесо….с неба спустилась сила незримая и различимая только по наитию.
Билл упал ничком и повернул к ней лицо. Он прошептал:
– Беги…
Потом Шанни ощутила, как её друг проваливается в сон, подобный смерти, столь ненавистной ему.
Шанни не стала раздумывать и последовала совету. По опушке скачками двигалось существо, которое некогда до обморока напугало её. Следом мчались знакомые фигурки патрульных.
Билла доставили в беззвучном вертолёте, как беззвучное бревно, и так аккуратно, точно он был из самого дорогого дерева.
Он увидел то, что видела Шанни – бегущего по листу бумаги паучка, и очнулся.
В нежилой комнате, похожей на старинную классную для богатых детей, было пусто. Пахло пылью, и окна полузадёрнуты. Шторы вымазаны сверху донизу – их явно использовали вместо утренних полотенец. Пахло безвременьем, мелом… трёхногий стул припал к паркету с выбитыми тайничками. В одном из них Билл увидел отломанный кусок пистолета – гарду и курок. Как водится, эту комнату некогда использовали для квартировки войск. Мятежники видели здесь сны о равенстве и братстве или «федеральные» дядины драконарии отгоняли в ночи призраков совести и сомнений, поди угадай.
Верёвки на теле Билла ослабили, пока он спал. Теперь, когда он очухался и задёргался, швартовка с него сползла.
Дверь не скрипела и вообще – только тень прошлась по солнцу, наполнявшему шторы. Солнце вечернее, так сказать, последнее письмо. Далеко уволокли его, к самому западу. Это не полуостров…
Билл не смог бы объяснить – но знал и без солнечного послания, что пятиугольная сцена, на которой у светлячковой рампы океана его предки разыграли первое представление – чтоб им было хорошо там, где они сейчас – что эта сцена осталась далеко за его спиной, а новый акт сыграют в балаганчике.
Билл привстал и увидел входящего Мардука. Стройная и огромная фигура нависла над изрезанной ножичком партой, плащ задел брошенную скамейку-кошарика, точь-в-точь такая телепалась у них в кухне небесного дома.