— Может не будем вот так посреди трактира и выяснять отношения?
— вместо ответа предложил я. — Ни вам, ни мне излишнее внимание не
нужно.
Пречистый окинул быстрым взглядом общий зал и, поняв мою
правоту, коротко кивнул.
— Трактирщик! — заорал я, хотя в этом не было особой
необходимости — тот был не так уж и далеко и услышал бы сказанное
нормальным голосом, но инициатива... Инициатива должна исходить от
меня, сейчас я понимал это как нельзя лучше. Нужно не дать лысому
козлу ни шанса на ее перехват. Поэтому, продолжаем вести себя как
наглое деревенское быдло. — Проводи нас в какую-нибудь комнатку,
где мы с моим другом можем переговорить без лишних ушей. —
Продолжал орать я во всю Ивановскую. — И не забудь про жрачку и
выпивку. Ну? Чего застыл? Шнелле! Шнелле!
Двинувшись вслед за выскочившим из-за стойки трактирщиком, я как
бы невзначай дважды почесал затылок — это был заранее оговоренный
знак полной боевой готовности для моих ребят. Чем закончится
разговор с пречистым я не знал, но, учитывая тяжесть совершенных
мною преступлений, сомневался, что чем-то хорошим, поэтому-то и
отдал соответствующий приказ.
— Что это за представление вы тут устроили, Итан? — хмуро
поинтересовался у меня пречистый, когда мы, наконец, разместились
по обеим сторонам небольшого столика в комнатке на втором этаже,
похоже как раз и предназначенной для разного рода приватных
разговоров.
Я не стал отвечать, так как и сам не знал ответа на этот вопрос.
Мысли, одна хуже другой, все продолжали скачки в моей голове.
Периодически накатывал страх, граничащий с паникой. Хвала всем
богам, в этот момент внутрь вбежали несколько рабынь с подносами и
сноровисто начали накрывать на стол, подарив мне так необходимое
сейчас время.
Дождавшись, пока они закончат и выйдут из комнаты, я, уже
полностью успокоившись, предложил:
— Угощайтесь. Вы, наверное, проголодались с дороги. Кстати, а
откуда и куда вы держите путь, если не секрет?
Ну да, если уж наглеть, то наглеть полностью. Только вот передо
мною находился не кто-нибудь, а чиновник довольно высокого ранга.
Причем, представитель организации, которая считала себя самой
жирной жабой на местном болоте, не стесняясь указывать даже
монархам. Так что надолго смутить мне пречистого Амьена не
получилось. И тот, уже вполне оправившись от первоначального шока,
вызванного моими настырностью и нестандартным поведением, негромко,
но очень весомо приказал: