– Люблю селедку? – договорил я, впиваясь зубами в бутерброд. –
Ну да, ну да. Старушенции Гойре, которая уделала советника Крайтоса
ядовитым шипом, было за девяносто, к вашему сведению. Мне вдвое
меньше, так что вроде как рано кормить могильных рыб. И знавал я
одного наемничка по прозванию Мускусный Бобр. Весил втрое против
меня. Как-то восьмивесельную ладью потопил. Просто прыгнул в нее,
да и все тут, правда, не по заказу, шутки ради. Кого б еще
припомнить? А, Смрадная Салли…
– Пф, – осмелился теперь уже второй мизинчик. – Ты ведь не
убиваешь на самом деле. Не знал, что «снеговики» нужны Гильдии.
Клиентам-то, конечно, подавай незаметных. Способных тихо всадить
нож, воткнуть ядовитый шип, метнуть дротик. Или влезть по отвесной
стене на крышу замка, а после протиснуться в водосток (вот уж что у
меня точно не получится!). Открывающие двери, убивающие десятком
разных способов, шныряющие, вынюхивающие, ломающие замки ударами
кулака. Быстро бегающие, наконец. Эти нужны Гильдии.
Вот молодые да ярые вечно и недоумевают: на что Гильдии Чистых
Рук невнятное и неуклюжее отребье с Даром Холода, вроде меня.
– Ну, в Гильдии же не только «уборщики» толкутся, – ухмыльнулся
Эштон. – У нас же всякого добра навалом. У Сора, например, отличная
деловая жилка, любое дело вмиг обтяпает и чего угодно из-под земли
достанет. Спасибо, к слову, за тот кинжальчик, Сор. Опробовал: вещь
безукоризненная.
Я кивнул – всегда пожалуйста. Принял от Весельчака кости.
Встряхнул в ладони – может, хоть малость повезет…
Кости весело запрыгали по столу, обернувшись двумя
единицами.
– Ты, значит, из «дельцов»? – не отставал тонкогубик. Я качнул
головой.
– Специальность у меня другая.
– Сор в своем деле – мастер, – Весельчак явно был настроен
исполнять сагу в мою честь. – Если уж где явился – значит, где-то
что-то выкинут на помойку, а? Или кого-то. Легендарная личность, да
– правда, кое-кто считает, что он из бывших законников, а кто-то –
что и из действующих… но это ж мелочи, да? Но самое главное – это
Рифы. Как ты сумел сбежать с Рифов, позволь спросить?
Лапища Весельчака нежно выкатила кости на доски – и выпало
четыре и пять. «Мизинчики» выражали физиономиями недоумение,
смешанное с недоверием.
– Плевое дело. Месяц за месяцем я приучал альбатросов. Поймал
восемь штук, связал так, чтобы они смогли меня унести…