Или такое «Его императорское
высочество, цесаревич и великий князь Александр Борисович вместе со
своим другом Анатолием Тимирязевым, сыном вице-адмирала Тимирязева
совершил прогулку на паровой яхте из Гельсингфорса в
Стокгольм».
На фотографии двое мальчишек.
Справа, судя по всему — это я, а белобрысый, слева и есть
Тимирязев. Друг Анатолий, значит? Надо запросить справочку — что за
друг у меня такой? Вопрос-то важный: стоит продолжить дружбу или
смело забыть? С другой стороны, так задашь неосторожный вопрос, а
бедного парня отправят подальше, куда-нибудь в Лапландию, или на
Шпицберген. Остров, кстати, в этом мире полностью наш.
И так у меня проходили все последние
дни.
В очередной раз, устав от обилия
бумаг, решил, что неплохо бы проветрить распухшую от переизбытка
информации голову и прогуляться на свежем воздухе.
Немного подумав, решил что сегодня
его будущее Императорское Величество желает прокатиться на
велосипеде. Тем более, что «велопарк» у императора просто отличный,
а вокруг Царского села проложена специальная дорожка.
Только я начал крутить педали, как
сзади меня пристроились три конных телохранителя в темно-синих
мундирах, а спереди, метров за двести нарисовалось еще двое. Из-под
земли они появились, что ли? У ребят, как и положено казакам, на
боку болтались шашки, а возле седла — карабины. Сразу видно, ежели,
какой супостат попадётся, с гарантией отмашутся или отстреляются.
Нам бы ещё тачанку с пулеметом...
Я только вздохнул, и налегая на
педали попытался уйти от нежданного, но необходимого сопровождения
«атаманцев». — То есть, лейб-гвардии Атаманского его высочества
Государя Наследника полка, где я тоже числился шефом, но куда
там...
Спереди скачут два казака с тремя
лычками, значит, сержанты, а на казачий лад — урядники. Слева от
меня приказной Осадчий, с одной лычкой на погонах. Опять-таки, если
перевести на наши звания, то ефрейтор. Но в отличие от наших
ефрейторов, этот своим званием гордиться. Осадчего я немного знаю,
успел примелькаться, да парой слов с ним перекинулся, парень из
Миллерова, Области Войска
Донского. Справа — тоже урядник, фамилию не помню, а
замыкает кавалькаду цельный сотник с известной фамилией Мелехов.
Правда, он не Григорий, а Алексей.
Сотник Мелехов — звучит
торжественно, но это соответствует моему собственному званию
поручика. А Мелехов — фамилия распространенная, встречается не реже
Малахова. Увы, Шолохов в этом мире есть (наверное), но «Тихого
Дона» он отчего-то не написал и, скорее всего, уже не напишет.