На работе было всего трое администраторов: Полетта, Питер и сама Николь. Посменно они принимали заказы на изготовление и доставку вкуснейших кондитерских изделий, которые делали повара пока небольшой, но бурно развивающейся фирмы Катрины Дарт… Ну, то есть, в недавнем прошлом Дарт, а теперь — Делардье. Катрина вышла замуж, найдя свою истинную пару, и теперь ходила кругленькой в ожидании первенца, но при этом совершенно не собиралась передавать дела своей компании кому-то другому. Или тем более продавать ее.
И при этом ей было плевать, что муж — миллионер и самодур — рвет и мечет по этому поводу. Муж — мужем, а своя собственная фирма — своей собственной фирмой. А что рвет и мечет, так помечет и перестанет. А не перестанет, так Катрина тоже умеет рвать и метать ничуть не хуже. В этом месте рассуждений, которыми хозяйка кондитерской время от времени делилась с особо приближенными сотрудниками, Николь всегда кивала. Потому как на своей шкуре знала, что это правда истинная. В делах, если они вдруг начинали идти как-то не так, Катрина становилась настоящим монстром. И тогда очередные плюхи «прилетали» всем.
— Плюхи-плюхи-плюшечки, плюшечки-фигушечки, — пропела Николь растерянно и сама себе показала фигу, потому как было предельно ясно, что вместо кафе и кино она получит только эту комбинацию из пяти пальцев.
Вопрос «как быть?» даже не возник. Придется ехать на работу. Которую, надо сказать, она, несмотря ни на что, любила. Ей нравилось все: и коллектив, и график, и даже то, чем занималась компания Катрины. Торты, пирожные, блинчики, пончики, булочки, печеньки и те самые сладкие плюшечки-фигушечки с корицей и изюмками, которые Николь только что и поминала всуе. И по понятной причине. Плюшечки эти — маленькие, аккуратные и невероятно ароматные — она просто обожала. А потому и не могла похвастаться модными нынче тощими бедрами, ногами-палочками и запавшими щечками а-ля «мумия фараона». Николь была из числа тех, про кого говорят — кровь с молоком. Очень светлая блондинка с голубыми глазами, чуть широковатым носиком-картошкой и яркими улыбчивыми губами. Белокожая, немного полноватая, но не рыхлая, а, наоборот, подвижная и крепкая, как осеннее яблоко. Себя она считала… симпатичной. Очень даже симпатичной. И, кажется, это мнение не было совсем уж безосновательным — ведь пригласил же ее на свидание сам Фредерик Смит!