Картинки из «своей» прошлой жизни я
смотрел беззвучные. Лишь изредка тишину нарушали голоса, когда
воспоминания оказывались совсем уж яркие. Как сейчас, когда «я»
вбил кого-то из одноклассников головой в решетку ограждения школы,
так что у него из разорванных ушей кровь пошла, а голова между
узких прутьев застряла.
«Рейдзи!» – услышал я эхо среди
прочих криков, среди которых фигурировало все больше «гайдзин».
Меня Наоми кстати недавно так назвала – Рейдзи, я это запомнил. В
иной ситуации не обратил бы внимание, но обретенная
сестра-оборотень сказала во время нашего общения так мало слов, что
я почти все запомнил.
Судя по увиденному и услышанному в
картинке воспоминаний, в школе «меня» или пинали толпой, или
обходили стороной. Появилась в воспоминаниях и сестра – она,
похоже, осталась на домашнем обучении и с начала «школьных годов
чудесных» я грыз гранит науки без нее. Воспоминаний, связанных с
ней, было много – для «меня» это была отдушина, брат с сестрой были
очень близки.
В процессе наблюдения как-то вдруг
понял, что ни отца, ни матери не вижу. Ничего, совсем – кроме
первого размытого воспоминания из кроватки. Несколько раз видел в
картинках памяти мужчину, похоже наставника – пожилой японец в
традиционной одежде, который меня учил в домашней обстановке. В
основном бить макивару или работать с длинной палкой или катаной.
Никакого близкого общения, никаких разговоров, только тренировки и
резкие окрики.
Все чаще мелькала сестра. Мы с ней
много общались – когда наставника не было дома. Очень ярко и со
звуком посмотрел воспоминание, как Наоми в первый раз тайком пришла
ко мне в комнату. Прежде чем мы заснули - в обнимку в одной
кровати, она долго мне рассказывала все и обо всем. Растерянная
маленькая девочка определенно искала поддержки и утешения –
реципиент был ее единственным близким человеком в отсутствии
родительской любви. А к наставнику оба, похоже, особой приязни не
испытывали.
Параллельно с этим потоком
воспоминаний околошкольный треш не прекращался. Апогеем, похоже,
стала ситуация когда реципиент покалечил одноклассника. Сначала
едва не утопил, макнув головой в унитаз до беспамятства, а потом
унитаз этой самой головой и разбил.
Причем реципиент подошел к делу с
умом. В американских фильмах кого-то часто в унитаз головой макают
– та же знаменитая сцена с Лебовским, которого перепутали с другим
Лебовским. Все потому, что конструкция слива типично американских
унитазов такова, что чаша постоянно наполнена водой – так
называемая сифонная система. В японской школе стояли обычные
унитазы европейского стандарта, но реципиент сначала заткнул
отверстие слива чужим пиджаком, а после уже воткнул в чашу голову
противника, и сливал воду до тех пор, пока не достиг нужного
результата.