— Доброе утро, отец! — тихо поприветствовала я его, почтительно опустив голову, а стоявшая рядом служанка согнулась в поклоне.
— Доброе, Марисоль! — пробасил вошедший. — Все готово?
— Осталось уложить волосы, милорд, — ответила Мэгги за меня.
Отец подошел ко мне. Обхватив руками за плечи, долго и внимательно меня разглядывал и, кажется, остался доволен увиденным.
— Ты моя красавица! — воскликнул он. — Вот-вот начнется праздник урожая! В замок прибудет много крестьян с ближайших деревень. А через два дня мы приглашены ко двору герцога Девонского. Там ты, наконец, познакомишься с его младшим сыном Робертом, твоим женихом! Ты знаешь, как давно мы с его отцом планировали этот брак? — я кивнула, и мой отец продолжил. — В столь непростое время, когда старый король умер, и идет борьба за трон, мы должны иметь сильных союзников. Когда ты родилась, я пообещал твою руку сыну нашего сюзерена. Я отдаю за тобой роскошный замок и земли. Поверь мне, у тебя будет высочайшее положение в обществе.
— Конечно, отец. Как скажешь, отец, — поклонилась я снова.
— Вся в мать! —повторил он, крепко прижав меня к себе и целуя в макушку. — Красивая и послушная! Как ты напоминаешь мне ее! Я так нежно любил мою Элизабет и так горевал, когда ее не стало. Но ты смогла дать мне новый смысл бытия!
— Спасибо вам за все, отец, — его слова откровенно смущали меня, всю жизнь, насколько я себя помню, я боялась не оправдать его надежд.
— Ах, что за прелестное создание! — продолжал он восторгаться собственной мною. — Ты будешь украшением для своего мужа. Достойная женщина из достойного рода! Дочь Родерика Десмонда возвысит своего отца! Марисоль Десмонд станет герцогиней Девонской! И когда с нашей поддержкой брат усопшего короля займет трон, он отблагодарит нас! Продолжай! — последнее слово относилось к Мэгги. Она проворно подскочила ко мне, словно ей было двадцать лет, а не пятьдесят шесть, и, усадив меня на низкий пуф, принялась искусно укладывать волосы в косу, которую умела заплетать только она.
Мой отец встал у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. Он перебирал пальцами по каменному подоконнику в такт только ему известной мелодии.
— Я сделал все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Я обеспечил землей твоих братьев, а тебя еще и титулом! Ты даже не представляешь, что для этого мне пришлось сделать.