Его голос звучал ровно, размеренно,
будто тема не вызывает никаких эмоций. Я понимала, что это
ненормально! Не должен десятилетний мальчик так себя вести. И в то
же время не могла решить, как его вытащить из этой тьмы. Видимо,
без Эрнеста никак…
- Папа ничего не говорил? – На миг
голос Элберта дрогнул.
- Почти нет, - покачала головой. – Он
не очень-то хотел меня видеть, сам понимаешь.
- Он ведь не знает всей правды.
Хотелось верить, что дело
действительно только в этом! Но в глубине души понимала: даже когда
Эрну станет обо всем известно, это не изменит того, что через меня
Даренвиль подтолкнул его к убийству. Я сама никогда себе этого не
прощу. Хочется верить, что у Эрна получится…
Элберт, получив свой камень,
успокоился и направился в библиотеку. Эта комната так и манила его.
А мне что делать? Запретить? Я решила не трогать. К вечеру
вернется, потому что его кошмары никуда не делись. Точнее, вполне
реальные призраки, которые отступали только под защитой его
отца.
И действительно, я уже почти спала,
когда раздались тихие шаги, и Эл забрался на свой край кровати.
Пришел? Вот и замечательно. Значит, можно отдыхать. И пусть мысли в
моей голове царили исключительно безрадостные, ради малыша стоило
поберечь себя…
Наверное, это день стал одним из
самых запоминающихся, потому что потом каждый следующий превратился
в серую массу. Они сменяли друг друга, я искала выход из западни,
но ничего не находила. Скорее уж, потеряла… Чувствовала себя во
дворце чужой и лишней. Присутствовала на советах магов, пытаясь
вникнуть в высокую политику, и осознавала, что ничегошеньки в ней
не смыслю. Между тем, зима подходила к концу…
Снег стаял, в дворцовом парке снова
зазвенели фонтаны, и после долгой серой зимы выдался первый
солнечный денек. Я решила, что стоит хотя бы ненадолго выбросить из
головы все проблемы и прогуляться. Сначала заглянула к Нине.
Девочка играла в куклы под бдительным присмотром гувернанток.
- Тиночка! – обрадовалась девочка и
бросилась ко мне. – Ты пришла!
Я подхватила ее на руки и поцеловала
в розовую щечку. Нина в силу возраста легче переносила разлуку с
родителями. Поначалу еще спрашивала об Эрнесте, а потом перестала.
В детской душе плохое легко заменяется на хорошее, и принцесса
играла, занималась, гуляла. Чаще всего со мной, потому что ее брат
с головой ушел в учебу. На советах он в основном молчал, но
приходил туда регулярно. Сидел и слушал, как взрослые маги
обсуждают судьбу его страны. Зато в остальное время не поднимал
головы от учебников. Я пыталась как-то его расшевелить, вытащить
из-за книг, но если в первые дни после всего приключившегося
кошмара мы ладили, то теперь Элберт отгородился и от меня. Хотела
вызвать на разговор – не отвечал или убеждал, что все в порядке. И
только по вечерам иногда приходил ко мне, когда становилось совсем
уж страшно. Но и тогда или молча сидел рядом, или что-то читал.