Бездомыш. Предземье - страница 18

Шрифт
Интервал


Свобода… Иду и на радостях тихо насвистываю весеннюю припевку про тающий снег. Не скажу, что учился я зря – всё ж теперь, и читать, писать умею, и с со счётом ещё больше дружу, и другого полезного всякого кучу узнал, и с оружием нынче чуток управляюсь получше, и друзей обрёл новых, а всё равно в целом мукой та школа была. Второй раз не пошёл бы. Да и не светит теперь.

Лео с батей сразу на повозке уехал, Лымарь с Растом свернули три перекрёстка назад, а с Микитой мы распрощались пару минут всего как. Мой дом дальше всего от храма, на другом конце города. Но прогулка приятная.

Зайти что ли, бумагу свою сразу подправить? Долей-то у меня теперь сильно поболе, чем написано там. Хотя… Вдруг на Фате не принято троерост свой показывать? А вдруг принято? Да и до Фата того ещё пилить и пилить. Лучше сделаю.

До ворот невелик крюк – там бесплатно мне числа поправят. Зашёл, очередь на десяток минут отстоял. Теперь моей бумагой можно смело людей пугать. Пятьдесят пять долей крепи, шестьдесят две силы, а в ловкости, так и вовсе, за сотню перевалил – сто шесть там долей у меня. Кто бы сказал год назад, что возвышусь так сильно, никогда не поверил бы. Богатырь настоящий. И одарённый к тому же. Ещё бы свой новый дар пробудить как-нибудь…

Вот уже и моя Ткацкая улица. Кроме младших все сейчас на работе, но Лина всяко должна воротившемуся домой мужику стол накрыть. Знает, что сегодня мой выпуск. Завтрак был давно, а обедом накормить учеников на дорожку в школе почему-то не захотели. Ну и ладно – достала уже их казённая жрачка. Вейкиных щей навернуть бы сейчас…

Так… Кого-то сейчас наругаю. Наружная дверь не заперта. Разулся в прихожке, шапку с курткой на крюк. Пахнет вкусно из горницы. Напекли мне чего-то.

– А вот и братишка ваш, – толкнув дверь, шагаю я внутрь.

И тут же, сбитый с ног, лечу на пол.

– Бросай нож! А то шею сопле сверну!

Дверь, через которую я только что вошёл, уже захлопнута. Её закрывает собой здоровяк с длинным кинжалом в руке. Ещё двое вооружённых мужиков стерегут окна и выход во двор. Видно, прятались за накрытом длинной скатёркой столом. Четвёртый у лестницы держит Зуйку и Важика. Пятый, тот, что орёт, зажал шею Фоки рукой, а в другой сжимает короткий и узкий меч. Этот у печки. Судя по богатой одежде – хотя остальные тоже далеко не оборванцы – этот у них за главного.