Она вынырнула из воспоминаний, когда из кафетерия вышел Йонаш,
державший в одной руке недоеденную слойку с малиной, в другой —
пакет с бумагой и красками. Мальчишка просиял, поприветствовал
волка:
— Здравствуйте, дядя Анджей!
— И тебе не хворать! — Анджей сверкнул улыбкой, растерял
серьезность. Спросил: — Договорился? Нарисуют?
— Тетя Снежка нарисует, — Йонаш махнул слойкой в сторону двери,
щедро осыпая веранду крошками. — Со спасателем сорвалось, он в
район уехал.
— Тете Снежке выпишем похвальную грамоту, — усмехнулся Анджей. —
За вклад в воспитание подрастающего поколения. Конечно, если хорошо
нарисует, не за красивые глаза.
Йонаш кивнул, попрощался и пошлепал на улицу, сверкая грязными
пятками. Маскировочная кепка сползла на затылок, готовясь
соскользнуть с макушки. На светлой футболке, в районе лопатки,
расплывалось здоровенное серое пятно. Обычный пацан — таких лисят и
волчат, перепачкавшихся за день, загребающих пыль пластмассовыми
шлепками, на улицах пруд пруди. Но они не здороваются со всеми
спасателями и полицейскими, и не зовут начальников «дядями». Шольт
не похож на «шишку», вхожую во все кабинеты. Их, таких, целый
кафетерий — рычащих и смолкающих после начальственного окрика.
Почему мальчишка позволяет себе такие вольности? И не с кем-то
одним, это было бы объяснимо родством, но не может же Шольт быть в
родстве практически со всеми!
Ханна почти решилась об этом спросить — как бы невзначай, не
упоминая конфликта с Шольтом — но у Анджея зазвонил телефон, и
праздные разговоры пришлось отложить на следующий раз.
Йонаш пришел во двор в половине девятого, в сумерках. Ёжи
притащил столик из кафетерия, включил светильник возле подъезда,
расставил стулья и принес два картонных стакана, наполненных чистой
водой — для красок. Снежка начала бодро чиркать карандашом по
листу, набрасывая контуры вазы и овощей.
— Комары не загрызут?
Ханне, вернувшейся из магазина, было интересно — теоретически —
почему Снежка не пригласила Йонаша в дом. Потому что боится взбучки
за неоговоренного условиями гостя или из-за маркости ковров?
— Отец запрещает Йонашу заходить в чужие квартиры, — оторвавшись
от рисунка, сообщила Снежка. — Во дворе посидеть разрешил. Поэтому
придется уживаться с комарами.
Такое простое объяснение Ханне в голову не пришло, даже стыдно
стало. Понятно, почему запрещает. Хоть и проверенные оборотни, хоть
и дом напротив воинской части, а добежать не успеешь, если
мальчишка на террориста или маньяка нарвется. Во дворе тоже
стопроцентной безопасности нет, зато пригляд от родни Анджеева
заместителя имеется.