Успокоив себя подобием медитации, Ханна спустилась во двор с
двумя банками газировки. Одна себе, другая — Йонашу.
— В холодильнике только две, — объяснила она. — Если хотите,
можно сходить в магазин и что-то купить.
Ёжи оживился, Снежка задумалась, Шольт пожал плечами.
— Пап, сходить тебе за минералкой?
— Не надо, занимайся рисунками.
— Давайте я сделаю чаю, — предложила Снежка. — У меня чудесный
черный чай с фруктами. Ни у кого нет аллергии на вишню и
цитрус?
Шольт с Йонашем дружно замотали головами. Снежка удалилась.
Ханна распечатала банку газировки и приступила к завершению
пейзажа, повторяя себе, что выдающиеся художественные способности
для переэкзаменовки в начальной школе не нужны. Зеленая краска не
хотела перекрывать синюю. Пруд получился глубоким и
неблагоустроенным — без лебедей, с падающими в воду деревьями и
кустами.
Снежка принесла поднос с чашками и какой-то выпечкой, когда
Ханна сражалась с облаками.
— Кусочек стола мне освободите, пожалуйста! Перегрузила, боюсь,
чашки сползут и упадут.
— Давай я заберу, — Шольт протянул руку к подносу.
— Осторожно, горячее!
Шольт посмотрел на чашку, свою руку в перчатке, и со знакомой
снисходительностью объяснил:
— Это кевлар. Экипировка огнеупорная.
— А зачем? — Снежка проследила за чашкой. — Вы же не
пожарный.
— Да хотя бы по тросу спускаться, чтоб ладони не обжигало.
— А-а-а...
Ханна невольно прилипла взглядом к перчатке. Серая — двух
оттенков: накладки темнее, соединительная ткань светлее. Рука
выглядела неуклюжей, как будто Шольту выдали карикатурное подобие
детских варежек. Может быть, по тросу и удобно спускаться, но
мелочь из бумажника уже не достанешь. Интересно, каков кевлар на
ощупь?
Ханна так и не поняла — задала она вопрос вслух или Шольт
догадался? — но ответ пришел сразу. Свободная рука поднялась и
коснулась ее щеки. Перчатка была шероховатой, чувствительно
проехалась по коже, и Ханна невольно передернулась — от
впечатления, что к ней прикоснулся оживший манекен.
Уже допив газировку и закончив пейзаж, она сообразила, что надо
было возмутиться — хотя бы для приличия. Волк-альфа, без повода
касающийся лица висицы... это можно счесть заигрыванием,
предложением секса без обязательств. Вкладывал ли Шольт такой
смысл? Вряд ли. Скорее всего, проявил свойственную ему
бесцеремонность. Глупо теперь разоряться в пустой след. Ханна
потрясла головой, отгоняя ненужные мысли, отдала Йонашу рисунок и
ушла к себе.