— Можешь, когда захочешь.
Во взгляде волка прочиталось: «А то!». Ханна рассеянно почесала
зверя за ухом, рассмотрела пластиковый корсет, укрывавший бока и
живот, и всполошилась:
— Он сломался? Там трещина! Куска не хватает! О!.. Ты его
грызешь? Зачем? Ты голодный?
Шольт одарил ее волной презрения.
— Снять хочешь? Врачи снимут, когда время придет.
Шольт фыркнул.
— Придурок, — покачала головой Ханна. — Ладно, лежи. Мне еще
василек и подсолнух раскрасить надо. Если тебе потребуется выйти,
сообщи как-нибудь. Порычи, что ли. Я Ёжи позову, мы тебя к
винограду отнесем.
Карандаш скользил по бумаге. Шольт сопел, вертелся на диване,
пристраивая больную лапу. За окном смеркалось, и Ханна старательно
отгоняла тревогу за Йонаша — зимой будет темнеть еще раньше, нельзя
же ограничивать мальчишку в передвижении только световым днем.
Карандаш заезжал за границы василька. Ну и ладно. Пусть учительница
думает, что Йонаш сам постарался.
Бряк-бряк-бряк.
Шольт начал чесаться, задевая задней лапой пластиковый
корсет.
«Заскучал», — поняла Ханна. Спросила: — Телевизор включить?
Бряканье прекратилось, Шольт принялся вылизывать хвост — с
громким чмоканьем, демонстрируя победу звериных инстинктов над
разумом.
«Скотина».
Далекий топот возвестил о возвращении Йонаша. Волк насторожил
уши, заулыбался, позабыв о гигиенических процедурах.
— Поставили отметку?
— Ага. Я сейчас лист назад прикреплю. Сразу. Чтобы не
потерялся.
От Йонаша пахло осенней прохладой. Он сбросил кроссовки в
прихожей, и, не снимая куртку, подбежал к отцу — обнял за шею,
погладил по носу. Шольт чихнул и облизал сыну лицо, щекоча и
добиваясь смеха.
— А это что?
В двойную страницу с раскрашенным чертополохом был вложен лист,
испещренный машинописными буквами. «Заявление».
— Не возражаю против участия моего сына (дочери) в автобусной
поездке на выставку детского творчества под руководством классного
руководителя. Информация для родителей и опекунов...
— Это не надо, — отмахнулся Йонаш. — Я заявление взял, потому
что меня с мельницей туда направили, а завтра откажусь.
— Почему? Подожди, какая еще мельница?
— Потому что папу кормить надо, — с укором объяснил Йонаш. —
Куда я сейчас поеду? На Мохито надежды нет, он все время на
вызовах.
Ханна просмотрела бумагу и приступила к допросу. Оказалось, что
в последнюю неделю лета Алекс — муж Полины — устроил своим детям и
Йонашу кружок творчества на дому. Они смастерили действующий
фонтан, водяную мельницу, компас и пяток летающих моделей из
бумаги. Мельница досталась Йонашу, который сдал ее на школьную
выставку «Плоды лета». Дело рук Алекса заняло почетное первое
место, и Йонаш был делегирован на Южную выставку школьных
достижений, проводящуюся в городе на побережье.