Искать другое место и превращаться расхотелось. Ханна вернулась
в город, прогулялась по магазинам, выпила чашку чая на набережной,
созерцая реку. Закат был некрасивым, облака закрыли солнце сизой
пеленой — даже природа приложила все усилия и испортила свободный
вечер.
Утром Ханна поднялась по будильнику, сфотографировала липу,
часок побездельничала — готовить и наводить порядок для Шольта не
хотелось — и спустилась в кафетерий. Объект заботы уже возлежал на
лавке, зорко наблюдая за завтраками сослуживцев. Мохито нашелся тут
же, за столиком, с молочным коктейлем и тарелкой сладких
пирожков.
— Я пакет с банками повару оставил, — показал на стойку он. — Вы
это... не напрягайтесь. Если он совсем есть не захочет — не
заставляйте. Поголодает денек, ничего с ним не сделается. А Йонашу
мы не скажем.
— Почему он от еды отказывается? — спросила Ханна. — Он же
выздоравливает. Аппетит должен быть о-го-го какой.
— Детское питание невкусное, — простодушно объяснил Мохито. —
Несоленое, несладкое. А я ничего диетическое готовить не умею. Суп
вчера сварил, суп он тоже не ест.
— Ясно, — Ханна взглянула на понурившегося Шольта и вспомнила,
что Йонаш тоже отказывался от супов Мохито.
Когда спецназовцы ушли из кафетерия, она тихо спросила:
— Омлет тебе можно?
Волк закивал и облизнулся.
— Добавить сыр?
Шольт завилял хвостом и обслюнявил Ханне ухо.
— Фу, брысь! Лежи тихо, я дома приготовлю, чуть-чуть остужу и
сюда принесу.
Омлет из пяти яиц Шольт стрескал за три минуты, вылизал миску,
сыто рыгнул и попытался снова облобызать Ханну.
— Фу, брысь, отстань, а то из банок кормить начну! Порычи, если
выйти надо будет, мы тебя во двор отнесем. Ёжи со Снежкой нет, они
на ведре спозаранку куда-то умотали, придется полицию или МЧС
напрягать.
Шольт сполз на пол и продемонстрировал, что он может ходить
сам.
— Ладно, — согласилась Ханна. — Порычишь, дверь тебе откроют. А
в квартиру уже занесем, лестницу ты не одолеешь.
В одиннадцать утра явился пожарный инспектор, которого не
устроило состояние сигнализации. Пришлось вызванивать сотрудников
установочной фирмы, ругаться, следить за дополнительными работами.
К обеду Ханна вспомнила о Шольте — тот лежал тихо, не привлекая к
себе внимания — и спросила:
— Жидкую кашу будешь? Я могу курицу и крупу с овощами в
мультиварке разварить, а потом взбить в блендере. Получится то ли
каша, то ли густой суп.