Ветер затих, птички замолкли, словно природа догадывалась, что
вот-вот здесь развернётся кровавая бойня. Я огляделся, не понимая,
откуда ждать удар. Тишина и спокойствие. Странно. Мне показалось,
что скрипнула дверь, но она была плотно прикрыта. Да что за
ерунда.
— Ладно, давайте сперва поедим. Может, пока челюсти будут
жевать, на ум придёт хорошая идея, — я потопал к домику, потянул за
ручку и бросился на пол. Чуть-чуть бы позже — и топор вонзился бы
прямо в лоб, а так — лишь слегка обрил висок. Я перевернулся на
спину и осмотрел притолоку. Кто-то на ней соорудил ловушку:
прикрепил топор так, что обух держался за притолоку, а лезвие
летело вниз, прямо в лицо входящему человеку.
— Вы уходили из дома? — сквозь зубы процедил я и поднялся, но от
дверного проёма не отошёл, перегораживал дорогу.
— Нет! — закричал Мерри. — Один из нас всё время находился
здесь. Да если бы кто-то зашёл в дом, мы бы…
— Да, мы бы увидели, — подтвердил Дзен.
Я освободил цепи, прищурился и уставился в сумрак комнаты. А
ведь здесь единственный выход. Если матушка Гусыня умеет
становиться невидимой, как Бригитта, то придётся самую малость
разгромить домик. Я ударил цепью под кровать, потом — за стол, а
следом — в угол за печью. И последний удар попал в цель. Старуха
выскочила на середину комнаты и вдруг оказалась у окошка. Она
перемещалась рывками. О-о-о-о-о, дорогуша, это мы уже проходили. Я
разрезал воздух цепями, вычерчивая горизонтальную линию. От стены
до стены.
Матушку Гусыню располовинило, на пол высыпались кишки.
— Вы её поймали? — спросил Мерри из-за моего плеча.
— Ну, тут как сказать…
…
…
…
— Нам недолго осталось, — проскрипел Дзен. — Скоро из нас
сделают таких же безмозглых марионеток.
— Верно…
Я покачал головой. Можно ли спасти людей, которые заперты в этой
деревне? Кажется, что у них сохранилось сознание и характер, они
могут мыслить, помнят о своих целях и планах, беспокоятся о
любимых. Что будет с ними, если я убью матушку Гусыню? Они умрут?
Освободятся?
Внезапно на солнце блеснули зелёные капли. Жгучая жидкость
плеснула мне в лицо, растворяя кожу. Я чувствовал, как нос стекает
по подбородку, но ничего не ощущал. Адреналин и состояние аффекта
делали своё дело. В местах, где кислота попала на руки,
образовались впадины, и они грозились скоро превратиться в дыры.
Это явно что-то посильнее серной кислоты.