Invincible! - том 2 - страница 24

Я беру направление на одну из белых зон, шириной в несколько тысяч километров. В тёмных полосах выше температура и сильнее ветер, лучше начать с малого. Очень скоро я перестал прилагать усилия и позволил гравитации контролировать моё падение в кипящую пучину.

Юпитер огромен, монументален.

Это настолько невероятно, что просто не передать словами. Когда я приблизился к верхним слоям атмосферы, планета-гигант буквально заслонила для меня весь грёбаный космос.

И при всей своей необъятности Юпитер ещё и подвижен, и я говорю не столько о пятнах штормов, похожих на кипящие огненные моря, сколько о причине их появления. Ведь вся эта огромная масса вращалась вокруг собственной оси на скорости, многократно превышающей земную. А из-за того, что планета была, по сути, огромным шаром из жидкости, разные её участки вращались с разной скоростью, что вкупе с конвекцией и другими процессами и порождало многообразие циклонов, антициклонов и просто областей повышенной и плохо предсказуемой активности.

Наконец я достиг верхних областей того, что уже мог ощутить как атмосферу. Это был первый слой юпитерианских облаков — толстая (впрочем, не по меркам Юпитера) и холодная аммиачная дымка. В грудь мне сразу же ударил мощный ветер, сильнее всего, что я мог бы испытать на Земле.

Но это только начало.

Прорвавшись сквозь первый слой, я попал в область пространства, ограниченную двумя слоями облаков. Внизу пылали яркие аммиачные облака, подогреваемые свечением изнутри планеты, а сверху плёнка, через которую я только что прорвался.

Здесь я сделал небольшую паузу и замедлил своё падение, ненадолго отдавшись во власть ветров, пока привыкал к местным условиям.

Думаю, при необходимости я смог бы дышать местной атмосферой, но не стал рисковать. Сероводород и аммиак… привкус, наверное, будет ужасный.

Честно сказать, было страшновато погружаться дальше. Если не рассчитаю сил, то это будет билет в один конец, но пару тысяч километров погружения должен выдержать.

Собравшись с духом, снова ринулся дальше, ныряя в белое марево облаков. Температура и плотность вещества всё повышались, а ветер при этом не становился заметно слабее, пока я не вывалился в следующую область пространства. Где-то здесь в девяносто пятом году закончил свой путь славный зонд Галилео.

Ужасающий, но завораживающий пейзаж простирался на сколько хватало взгляда и много, много дальше во все стороны. Вдали время от времени мелькали вспышки молний, на фоне которых сильнейшие грозы Земли являлись не более чем детской шалостью. Было бы банальностью сказать, что я ощущал себя ничтожным на фоне местных масштабов.