- Чо, правдушний, за учителкины юбки
прячешься? Ну-ну, давай дальше, прячься. Скоро все девченки в школе
узнают, какой ты мужик. Все равно тебе хана.
Сегодня в школе педсовет, и я
решился. Дальше это продолжаться не может. Глупо, наверное, но или
я убью в себе страх перед Костяном и его отморозками, или этот
страх убьет меня. Хватит с меня потных ладоней, вздрагиваний от
любого громкого звука, сердцебиения и поганых мыслей…
В рюкзаке у меня вместе с тетрадями и
учебниками лежит силикатный кирпич. Не ахти оружие, но если моим
рюкзаком как следует въехать по репе, мало не покажется.
Как-нибудь отобьюсь. А не отобьюсь,
так хоть одного гада с собой на тот свет прихвачу. Уж на такую
мелочь меня станет.
Они появились, едва я вошел во двор
двухэтажной «сталинки» на другой стороне улицы. Трое вынырнули
из-за гаражей, двое из первого подъезда. Видать, давно меня ждали,
терпеливо. Сам Костян появился парой секунд спустя из-за угла
дома.
- А, козел пришел! – прошепелявил он.
Передние зубы он давно оставил на фронтах войны с подобными себе
героическими личностями.
Кольцо вокруг меня сомкнулось. Теперь
я стоял, окруженный со всех сторон дружками Костяна. Всех будто
одна мама рожала – стриженные под ноль головы, пустые, будто
выцветшие глаза, дешевые китайские куртки, треники-«адидаски»,
грязные ботинки-говнодавы, которыми так удобно пинать и топтать
сбитую на землю жертву. Одну всем вместе, жестоко, насмерть.
- Ты у нас герой, да? – ухмыляясь,
вопрошает Костян. – Чо молчишь, герой? Или западло поговорить?
- Почему? – отвечаю. – Можно и
поговорить.
- Ну, говори.
- Я лучше тебя послушаю.
- Ты, пидор, на меня потянул, ты
понял?
- Я не пидор, понял?
- Не, ты пидор, - Костян расплылся в
дебильной улыбке. – Имя у тебя пидорское.
- У меня нормальное имя. Если есть,
что сказать, говори. Мне идти надо.
- Короче, такое дело, пидор. На
первый раз прощу, если пацанам штраф забашляешь. Сто рублей в
неделю, пидорок. Расчет по пятницам, до конца учебного года.
Добазарились?
- Не, не получится, - отвечаю в тон.
- Много.
- На похороны родные и близкие больше
потратятся, гыыы.
- Ты что, такой грозный? – отвечаю
развязно, хотя внутри у меня все сковывает жуткий холод. – За меня
есть, кому вступиться. После моей смерти долго по земле не
погуляешь.
- Чо, ментов на нас натравишь?