- Нарекаю тебя Донн-Улайн,
совершенное творение кузнеца! Отныне ты часть меня, и я не
расстанусь с тобой никогда!
- И за это надо выпить, - изрек
Арсений, разливая по стаканам пиво. – Эвальд, включи музыку!
- Слушай, ты это сама придумала? –
спросил я Домино. – Классная история про капитана Зералина и его
меч.
- Да, - сказала она с улыбкой. –
Считай, что я придумала это сама.
- Ты бы с Михалычем поговорила. Он у
нас фентези пишет, глядишь, соавторами станете.
- Ты ведь не это хотел сейчас
сказать, Эвальд.
- Правильно, не это, - не в силах
противостоять очарованию мгновения, я потянулся к Домино, чтобы
поцеловать ее, но она, хихикнув, остановила меня, коснувшись
пальцами моих губ. – Я по тебе с ума схожу.
- Так вот сразу?
- Я люблю тебя, Домино. Ты уже должна
была это понять.
- Я поняла.
- Тогда почему?
- Потому что я не могу.
- Значит, ты…
- Давай не будем говорить на эту
тему, Эвальд.
- Я все понял. – Мне вдруг все разом
стало безразлично: и пиво, и шашлык, и меч Энбри, и весь этот
гребаный пикник. – Динамо в чистом виде. Ладно, заплакать не
будем.
- Ты такой ребенок, Эвальд! – Домино
коснулась моей руки. – Радуйся тому, что имеешь, и не думай о
грустном. И я вовсе не хотела сказать, что ты мне не нужен. Просто
ты меня совсем не знаешь.
- Мне кажется, я знал тебя
всегда.
- Это только кажется. Давай пить пиво
и слушать музыку. И думать только о хорошем…
***
Эту рожу я бы узнал из миллиона.
Костян Позорный, собственной персоной.
Выследили-таки, сволочи.
Две недели я играл с кодлой Костяна в
кошки-мышки. С того самого момента, как шкет из седьмого класса
подвалил ко мне на перемене и сообщил с самым важным видом, что
«Костян тебе привет передал». Это было объявление войны. За пару
дней до этого я вмешался в Костяновы дела, вступившись за
пятиклассника, у которого шпана в раздевалке требовала деньги. И
Костян решил навести в своей епархии порядок. Эвальд Данилов из
десятого «Б» был приговорен.
Две недели мне удавалось не
встречаться с охотившейся на меня шпаной. Это было просто: я
дожидался, когда из школы уходят учителя, и шел до остановки с
ними. Задавал вопросы по предмету, старательно изображал интерес, и
буквально спиной чувствовал, как шакалья стая следует за нами,
стараясь не попадаться на глаза. Я замечал, как они выглядывают из
подъездов домов вдоль дороги, как по двое, по трое прогуливаются
вдоль улицы, делая вид, что я их совсем не интересую. А потом ко
мне подошел Славян Бусыгин, наш главный школьный бандюган, и сказал
с ухмылкой: