- Сэр, а что такого особенного в этой
монете? – осмелился спросить я.
- Есть одно народное суеверие, -
ответил за сэра Роберта Лукас. – Обработанная магией монета,
положенная на глаза вампиру во время похорон, как бы навсегда
закрывает их. Если из такой монеты сделать, например, наконечник
стрелы, то она убьет наповал даже роэллина. Одно мне непонятно:
почему Вортан не сообщил о происходящем здесь в Рейвенор?
- Может быть, не успел, или
понадеялся на Джесона, - сэр Роберт покачал головой. – Теперь мы
знаем, почему погибли оба. Нам остается вернуться в Рейвенор и
сообщить все Высокому Собору.
- Сэр, я тут вспомнил… - начал я,
захваченный неожиданной мыслью, - эта надпись на стене в магазине.
«Торговый дом Мирко Саручан, Проск, подарки для любимых матерей» -
она может что-нибудь значить?
- Надпись? – Лукас переменился в
лице. – Точно, была надпись.
- Эвальд, - сэр Роберт шагнул ко мне,
положил руки на плечи и с улыбкой произнес: - Поздравляю, ты прошел
третье испытание!
- Сэр? – Я был изумлен его словами, а
еще больше – выражением его лица.
- Подарки для любимых матерей, -
сказал фламеньер. – Намек на боевой клич рыцарей братства Au forter
aMatra Bei – «Все для возлюбленной Матери нашей!» Бедный Вортан
оставил эту надпись специально для того, кто поймет ее смысл.
Вортан и Джесон пожертвовали собой, чтобы сбить эту тварь со
следа.
- Ну, птенчик, молодец! – Лукас
похлопал меня по спине. – Я бы не догадался.
- Не будем терять времени, -
просветлев лицом, сказал сэр Роберт. – Я предупрежу посла де
Аврано, и мы отправимся в Проск. Лукас, найди этого роздольца,
все-таки мы обещали ему защиту…
***
Через восемь дней мы были в
Проске.
Торговый дом Мирко Саручан находился
в центре роздольской столицы, недалеко от детинца. Привратник,
выслушав нас, немедленно позвал управляющего.
- Посылка из Баз-Харума, господин? –
Управляющий понимающе кивнул. – Конечно, я сейчас ее принесу.
У меня сердце бешено колотилось,
когда сэр Роберт принял из рук управляющего аккуратно упакованный в
тонкую кожу маленький сверток, разрезал ремешки кинжалом и извлек
из посылки плоскую серебряную коробочку, в которой были та самая
монета и сложенный вчетверо лист бумаги. Он прочитал нам эту
записку уже позже в гостинице, когда мы трое собрались за столом,
чтобы помянуть Вортана Караджина и Джесона.