Лица словно сквозняком сдуло, и я, наконец,
смог рассмотреть окружающие декорации – небольшую клетушку,
заставленную полупрозрачными стеклянными стеллажами. Прямо надо
мной с немым укором нависал стандартный штатив для капельниц.
Емкость, висевшая на одном из крючьев, была полностью опустошена.
Похоже, место возникновения пожара в венах установлено.
По
другую сторону обнаружился крошечный стол на колёсах, плотно
заставленный колбами и флаконами. С низкого потолка светили яркие
лампы, не дающие теней, а в единственном оконном проёме,
занавешенном плотными жалюзи, стояли горшки с какой-то комнатной
зеленью.
Никогда здесь не был. Обстановка чем-то
напоминает Процедурную, но там нет кресел, только
кушетки для лежачего положения. И окна тоже отсутствуют.
Может, это очередной кошмар, и мне стоит
срочно проснуться? Жаль, ущипнуть сам себя не могу. Руки прочно
держали ремни на подлокотниках.
И
тут хозяин душегубки, наконец, заметил меня.
–
Потрудитесь-ка объяснить, что здесь делает пациент?
–
Евген Васильич…
–
Вы что ему дали, идиоты?!
Точно, кошмар. Если он кричит, то дела мои
совсем плохи. Может, действительно прикинуться ветошью?
Но
увы, не успел. Голову обхватила сильная ладонь, а едва пришедшие в
норму глаза снова ослепли от беспощадного сияния карманного
фонарика. По моим впалым щекам снова потекли солёные
слёзы.
–
Да мы просто хотели спросить…
– У
него, что ли?! Похоже, вас тоже нужно… Пролечить.
–
Не надо!
– В
его деле чётко написано – он видел надписи задолго до прошлой
недели, – вступился за товарища второй. – Ему могло быть что-нибудь
известно об этом. Он же не псих, в конце концов…
–
Ещё одно слово – и вылетите отсюда взашей! – лязгнул металлом
Евгений Васильевич. – Пациента немедленно вернуть обратно. Во всех
смыслах. Кормачёв, а вы срочно нужны Грищенко в Северном крыле. Ваш
собрат по отсутствию разума и один здесь справится. Вечером
поговорим о вашем поведении. В моём кабинете!
Дверь, издав протяжный стон, захлопнулась за
этим ходячим ужасом, но я успел рассмотреть над его головой часть
пылающей фразы:
…Уровень -
1.
Но
удивило меня вовсе не это, а заявление, что я не псих. Такого мне
ещё не доводилось слышать за столько… Так, а сколько я уже здесь?
Не помню.
Оставшиеся в помещении люди, чьи лица я
наблюдал совсем недавно, принялись тихонько орать друг на
друга: