- Заснул, что ли? - рыкает мундирный Бургачёв. - Шевели
ногами!
- Я понимаю, голубчик - день основания университета,
студенческая вечеринка, дело молодое, - глумливо произносит дядька
в клетчатом шарфе. - Но надо же и честь знать. Не напиваться до
положения риз.
Вот чёрт. Реконструкторы хреновы. Сами скачут с одной поляны на
другую, толкиенисты недоделанные. Реквизит не успевают сменить,
грим с ушей стряхнуть. А туда же — голубчик! Ещё и
прикалываются…
Шлёпаю по снегу за начальством. Бургачёв шагает, будто гвозди
заколачивает. Мундирчик на нём новенький, брючки со стрелками
отглаженные, чистенькие. Пуговицы блестят, значок на груди сияет.
Как на парад собрался. Ничего, когда вся эта комедия закончится, я
пойду с ребятами коньяк пить, а они побегут дальше, снег месить
ногами.
Вот тогда и поглядим, кому хорошо, а кому - не очень.
Тем временем труп девушки взвалили на носилки, и двое в
мундирчиках рысцой пронесли его мимо нас. Я, шлёпая вслед за
"начальством", кинул взгляд.
Носилки тряхнуло, рука трупа свесилась, голова безвольно
качнулась и глянула на меня кровавыми дырками вместо глаз. А я
вдруг понял, что это не манекен. Если только реконструкторы, или
кто там затеял эту глупую шутку, не стащили тело из морга. Потому
что не бывает таких натуральных манекенов. Этот труп — настоящий. И
девушку, что несут сейчас на носилках, в самом деле жестоко
убили.
Зрелище убитой так и стоит перед глазами. Иду, машинально
передвигая ноги, за начальником. Бургачёв останавливается, я тоже.
Оглядываюсь и вижу такое, что даже окровавленные трупы перестают
волновать. Лес закончился. Мы вышли к дороге. Вот тут меня
подкосило окончательно.
Прямо по курсу, справа и слева - незнакомый пейзаж. Где покрытый
снегом склон, где коттеджный посёлок вдалеке? Где грунтовка,
лесополоса до горизонта? Двухэтажные кирпичные домики?
Ничего этого нет и в помине.
Лес обрывается внезапно. Да и не лес это, а ухоженный парк.
Никаких обломанных веток, пней; между деревьев видны дорожки с
деревянными лавочками. Да и навряд ли кто-нибудь станет строить
вокруг леса ограду. Направо и налево тянется забор из металлических
прутьев высотой в рост человека. Позади, за оградой, парк —
деревья, кусты, а с другой стороны, перед нами — ровная белая
полоса земли. Не кочки, не рытвины, а наверняка ухоженный газон. И
стоим мы с Бургачёвым прямо под арочным входом ворот. Широких
ворот, хоть на машине проезжай, хоть компанией иди.