«Катька уже выросла, скоро на свидания
будет ходить, зачем ей скучная старшая
сестра», – такими мантрами я успокаивала
себя после очередного оригинального,
но малоинформативного Катькиного
сообщения. Перезваниваться из-за разницы
во времени получалось не всегда.
«Розка, ты знаешь, что миндаль не орех,
а родственник сливы?» – писала сестра.
«Катюша, как дела, как учеба?» – я хотела
знать, как живет моя девочка, а миндаль
меня не интересовал.
«Я выросла из Гришки. Интересно, можно
ли мне выпросить у отца скакуна?»
«Не надо скакуна, – пугалась я. – Ты
упадешь и разобьешься».
«Не разобьюсь, я приземлюсь на задние
лапы», – смеялась девочка.
Последнее ее письмо было странным.
Катька прочла Набоковскую «Лолиту» и
рассуждала о ранней любви. Я насторожилась,
но быстро успокоилась. Катька читала
много и без разбора, долго переживала
о героях и спорила с писателем, если с
чем-то не соглашалась.
В то время я находилась в запутанных
отношениях с Крисом, парнем из моей
тусовки. Крис создавал цифровые
футуристические арты, очень популярные
в сети, но не удивляющие разнообразием
сюжетов. Первый вариант Крисовых артов
заключался в следующем: среди россыпи
звезд стояли люди, уносимые вдаль
туманностями, второй – те же люди, но
засасываемые черными дырами. Они или
радовались и в восхищении протягивали
руки к новым мирам, или рыдали от ужаса,
падая в бездонное чрево черной дыры. От
арта к арту люди оставались одинаковыми,
видимо, они являлись самыми трудными
объектами для отрисовки. Менялись лишь
созвездия и черные дыры. Каждому арту
присваивался сложный номер из букв и
цифр. Выбранный покупателем арт продавался
в цифре и по желанию распечатывался на
глянцевой бумаге и по сути представлял
собой обычный постер с размашистой
подписью творца. Но модный и дорогой.
Например, «Этюд M31-NGC224»
ушел к покупателю за три тысячи фунтов.
Сюжет обычный: десять человек, счастливо
улыбаясь, стоят в центре спирали
Туманности Андромеды и тянут руки к
краю Вселенной. Чему они радуются –
оставалось непонятным, ведь там их никто
не ждал.
Стать девушкой Криса в нашей тусовке
считалось престижным, немногие
удостаивались такой чести. Вначале
очередного романа, воодушевленный Крис
чувствовал себя творцом и пытался
рисовать новую пассию на холсте,
обнаженной в изысканной позе с непременным
ожерельем из перламутровых ракушек,
этаких только что рожденных из пены
Афродит. Он даже делал несколько
набросков, но быстро остывал и возвращался
к своим звездам и черным дырам.