«Я дизайнер, но в душе – я художник!» –
гордо сообщал Крис.
Блуждая по его просторной мастерской,
я часто натыкалась на недописанные
картины с голыми женщинами и вздрагивала
от ужаса. Жуткие этюды с недорисованными
грудями, руками, ногами и даже головами
напоминали расчлененку из фильмов про
маньяков.
Я категорически отказалась позировать
для очередного шедевра. Крис долго
сердился, называл меня отсталой
провинциальной дурехой, но я уже устала
от тягучих, не приносящих радости
отношений и собралась уходить. На
горизонте появился модный молодой
режиссер, но после страшного ночного
звонка отца, я все бросила и вернулась
домой.
Побритая налысо Катька встретила меня
возле двери своей комнаты.
– Розка, а ты знаешь, что гниды – это
яйца вшей? – спросила она и, не дождавшись
ответа, рухнула мне на руки.
Я уже не могла, как в детстве, носить
сестру на руках. Я крепко обнимала ее,
моего длинноногого и длиннорукого
олененка, и так мы везде ходили, натыкаясь
на мебель и на сочувственные взгляды
прислуги. Я спала в Катькиной комнате,
кормила ее с ложки, и девочка постепенно
выправилась.
С тех пор Катька практически безвылазно
живет в нашем загородном доме, занимается
с учителями по скайпу, под псевдонимом
ведет популярный блог о жертвах насилия
и строит козни очередной мачехе. Выезжать
из усадьбы Катька боится. Побывав, по
ее выражению, «на дне жизни», а по моему
мнению – в аду, Катька стала нигилисткой,
она больше не верит в любовь, а надо мной
насмехается:
– Розка, ты гусыня! Что ты болтаешься,
как цветок в проруби? Или выходи замуж,
или делай карьеру. А то ни туда и ни сюда.
Надоело!
– Катерина! Какое тебе дело до моей
жизни? – спрашивала я.
– Ты единственный нормальный человек
в стае гиен, называемой людьми. Я тебя
люблю и хочу, чтобы у тебя все стало
хорошо, – отвечала Катька.
– Но мне нравится моя жизнь! – защищалась
я.
– Что ж ты тогда ревешь по ночам? –
ехидно осведомлялась сестра.
Она права. Я действительно часто плачу
в подушку, и Катька, скорее всего,
подслушивала. Последнее время сестра
увлеклась психоанализом, и так как
единственным доступным человеком для
анализа была я, Катька постоянно выдавала
мне свои диагнозы.
Вот и сейчас:
– Розка! Я знаю, что с тобой происходит!
– Катерина, рано еще, дай доспать, –
сонно пробормотала я, надеясь, что
настырная сестра отключится.